tatiana
|
|
« : 09 Сентябрь 2009, 10:13:28 » |
|
В «Диалоге с сестрой Макриной» Григорий Нисский, удостоверившись, что «душа есть духовная сущность и органическому телу сообщает жизненную силу», говорит, что этого недостаточно, и что в душе обнаруживается, кроме того, "великое движение вожделевательной и великое движение раздражительной" силы.
«Чем, наконец, надлежит признать эти силы – существенно принадлежащими душе и появившимися в ней вначале тотчас по ее сотворении, или чем-то иным, вне души существующим и приданным ей впоследствии?»
Так формулирует Макрина вопрос, о котором рассуждает Григорий.
Будем же опираться, говорит Макрина, на Святое Писание, которое "вменяет в закон не признавать доблестным в душе ничего несвойственного естеству Божественному. Ибо сказавший, что душа есть подобие Божие, этим утвердил, что все чуждое Богу не входит в определение души, потому что в вещах различных не может сохраняться подобное."
Всякое определение сущности, говорит Макрина, имеет в виду особенность подлежащего. Человек – это словесное живое существо, в этом его определение, а вожделевательное и раздражительное равно усматриваются в естестве словесном и бессловесном, силы эти признаются общими для того и другого естества, и поэтому не могут входить в особенность человека.
"Нет тождественных черт в числе тех, которыми по преимуществу отличается естество человеческое, -- говорит Макрина, -- … и приметивший раздражительное и вожделевательное движения естества нашего не имеет основания оспаривать определение, будто бы оно недостаточно показывает естество."
Моисей, говорит Макрина, был кроток паче всех человек (Числ. 12, 3), то есть был выше раздражения и похотения, чего не могло бы быть с ним, если бы раздражение и похотение принадлежали естеству, так как ставшему вне естества невозможно оставаться и в бытии. Значит, это есть нечто иное с естеством, а не естество, ибо естество в действительности есть то, в чем заключается бытие сущности, говорит Макрина.
В душе усматривается иное, представляясь одно другому противоположным: смелость и боязнь, печаль и удовольствие, страх и презрение и другие подобные движения.
"Все это близко к душе, -- говорит Макрина, -- но не душа, а как бы возбуждающие зуд наросты, зарождающиеся в мыслительной части души, и они, как приросшие к душе, считаются частями ее, однако же не то, что душа в сущности."
|