Новый приходской устав МП: тираническая власть архиерея

[Artemiy1729]

Вы плохо понимаете мотивации и Варфоломея и Кирилла, но при этом делаете какие-то осуждающие(!) выводы. Это и недальновидно и не очень по христиански. В конце концов, объясните, в чем вы видите катастрофу?

разъясните эту мотивацию, если не трудно.

по-моему, вы как раз стремитесь ее понять не так, как это следует из их слов и поступков - в том смысле, что они желают, чтобы латиняне оставили свои заблужения и приняли правильные догматы.

константинопольская патриархия давно сформулировала идеологию экуменизма устами п. Афинагора, который постоянно говорил, что надо вернуться к общению безо всяких условий... это обычный адогматизм, который сейчас господствует среди иерархии официального православия.

[seksta]

Получила уведомление с предложением участвовать в этой теме.

Имеет смысл высказаться, поскольку реальность той церковной жизни, которой принадлежу, в данной теме еще не была представлена.

У нас община более полутысячи человек (крупный храм СПб). Люди, которые связаны единством жизни и постоянным общением. Это не совпадает с границами прихода и существует абсолютно автономно, без бухгалтерии и отчетности. На данный момент, например, мы по деньгам в минусе из-за нескольких обручений и венчаний, которые проживали всей общиной. Но к приходскому кошельку нет надобности обращаться - сами постепенно выкрутимся.

Новый устав ничего не прибавляет и ничего не отнимает от наших возможностей. Поскольку жизнь общины проходит в свободном режиме, автономном от официального (направляемая конкретным священником с благословления настоятеля). Получается, что в действительности мы удалены от членства в церкви как в религиозной организации (уже 10 лет воцерковлена, но до недавнего времени вообще не знала, что есть какой-то официальный устав), принадлежа Церкви в другом, более правильном, смысле.  

[tatiana]

не поняла: если Устав был принят еще в прошлом году, и по его поводу особо ничего не слышно, то

1) либо я совершенно не осведомлена и возмущения имеются
2) либо Устав еще не работает

3) либо Устав касается реально не приходской жизни как таковой, раз все как жили так и живут, и даже не заметили нового Устава, а каких-то более глобальных вещей.

[Валерий Синильщиков]

Мне тоже пришло извещение. Впрочем и прежде как-то заглядывал в эту тему, но не имел желания вступать в спор.

Говоря кратко: я устав не читал, но прочитав большую часть того, что было написано в этой теме, скажу, что мне устав определенно нравится. РПЦ тут до сих пор ругали, что у нас Церковь одна, а вера - разная. Где-то требуют не принимать ИНН и паспорт (и без этого не допускают к причастию). Где-то не поминают патриарха (но состоят в РПЦ). И еще много где чего...

И вот теперь некоторым придется наступать на горло собственной песне, либо уходить на страну далече, что кое-кто уже и сделал. И это меня, (представителя тех самых 85%, про которых Андрей писал) - не может не радовать.

А еще новый устав (если я правильно понял) дает возможность перераспределять средств от богатых приходов к бедным, а также выделять больше средств на миссионерство и кахетизацию (в широком смысле этого слова). Кто от этого может пострадать? Ну, прежде всего те самые богатые приходы. Что ж, это не самое страшное. Зато, быть может к концу правления Святейшего число по настоящему воцерковленных увеличится.

Совсем странно звучит обвинение, что этот устав способствует унии. Я не могу помешать верить в будущую унию тем, кто хочет в это верить, но было бы странно писать устав с поправкой на возможное отступление священноначалия от основ православной веры.

Продолжать обсуждение здесь - не буду. Как-то грязно здесь...( это я про данную тему, вообще форум - замечательный).

[Artemiy1729]

о. Павел Адельгейм писал о новом уставе уже в прошлом году.

отметили этот устав и зарубежники, не присоединившиеся к МП. а так - да, остальные не обратили особого внимания. а зря.

почему необходимо все управление передать архиерею и устранить священников и прихожан от управления. дело в том, что среди рядового священства вероятность бунта возможна (возмущение экуменизмом, прочими поступками высшей власти), а среди архиереев она практически исключена - они все поддерживают Кирилла, рез-таты голосования на "поместном соборе" это показали. Бывают досадные исключения вроде Диомида, но роли никакой они не играют. новопоставленные епископы вообще выбираются одним человеком - патриархом, т.е. его креатуры (подобно тому как в римо-католицизме вопрос об избрании епископа решает только папа). недавно хиротонисанный епископ даже благодарил в своей речи Кирилла за *избрание*, хотя по букве вроде епископы синодом избираются.

[azamat]

По-моему, здесь никто и не отрицает, что патриарх должен быть политиком и дипломатом. Речь идет о другом.

 

В таком активном, безосновательном, бездоказательном нападении на нашу Церковь я вижу только дьявольский искус, и буду так считать, пока не будет каких-либо вразумительных доводов.

Кажется автор темы привел доводы, ссылаясь на наследие Поместного Собора 1917-18 гг...
Я не очень понимаю - Вы считаете Устав, принятый отцами Поместного Собора 1917-18 гг., который предусматривал широкое и реальное участие мирян в управлении делами Церкви на приходском, епархиальном и поместном уровне, и четкую систему сдержек и противовесов между различными стркутурами и органами Церкви - проявлением протестантизма, а отступления от него в сторону сосредоточения власти в одних руках и фактическое (да и можно сказать  - и юридическое, если считать типовой устав с его нарушениями Устава РПЦ и гражданских законов -  "юридическим" документом) исключение мирян из управления делами не то чтобы Церкви, но даже и своего прихода - следованием святоотеческой традиции? По-Вашему, наследие отцов Собора 17-18гг стоит выбросить за борт церковной истории?

+100

[Новиков Павел]

появляется эта мразь и становится в центр.

"Предстоящие же сказали: первосвященника Божия поносишь? Павел сказал: я не знал, братия, что он первосвященник; ибо написано: начальствующего в народе твоем не злословь".

[tatiana]

мда. Поскольку я задавала вопрос в предыдущем посте (сейчас он в архиве), то прошу прощения от себя лично у тех, кого это задело.

[Андрей Белоус]

флуд Дмитрия Федорова и Натальи Зайцевой и полемику администрации с ними перенес в Архив. Предлагаю продолжать тему без личных выпадов и обвинений в адрес участников темы и админов,  соблюдая Правила нашего сообщества, строго по делу.

[Андрей Белоус]

не поняла: если Устав был принят еще в прошлом году, и по его поводу особо ничего не слышно, то

1) либо я совершенно не осведомлена и возмущения имеются
2) либо Устав еще не работает

3) либо Устав касается реально не приходской жизни как таковой, раз все как жили так и живут, и даже не заметили нового Устава, а каких-то более глобальных вещей.

вот это-то меня и возмущает.

приход, в котором я сейчас нахожусь, тоже в похожем положении положении, что и приход Елены. все официальные члены прихода, приходского совета, во главе с председателем, казначееем и т.п. - фактически к евхаристической общине -то есть к настояящему (фактическому, а не юридическому) приходу  - никак не принадлежат; в свою очередь, члены евхаристической общины не принадлежат к юридическому приходу (кроме настоятеля, ессно, который принадлежит и тому, и тому ). Это два не пересекающихся мира: одни делают свой бизнес на требах, другие - служат, причащаются и стараются как-то быть вместе как христианская община. И так во многих местах. Но это  - само по себе ненормально. Но мы-то ладно. храм строили не мы. а тот, человек, кто возглавляет приходской совет, фактически (кажется, и юридически - это его собственность), и он строил храм для бизнеса. Допустим, архиерей захочет храм отобрать, приход распустить и т.д. Так это проблемы этого бизнесмена, а не наши.  А как быть с теми общинами, которые сами строили храм и приобретали все имущество на свои деньги, пожертвования прихожан, вкладывали свои силы в обустройство храма, у которых более-менее серьезные проекты? по новому уставу у них можно все отобрать, приход расформировать  - и вот это-то как раз кажется мне в корне неверным. Община должна подчиняться архиерею в вопросах чисто церковных (канонических, богослужебных...), а в вопросах финансовых, экономических и т.д. - у нее с епархией должен быть контракт, партнерские отношения.

[Андрей Белоус]

вот выдержки из очень, как мне кажется, актуальной статьи Егора Холмогорова:

Что же произошло? По сути, вокруг сравнительно малочисленной, выжившей в советские времена церковной управленческой бюрократии выросли чуть более широкие священническая и активно-мирянская бюрократии. Все вместе эти бюрократии рассматривают себя как «Русская Православная Церковь» par excellence. Два десятилетия жизни без советского административного прессинга практически ничего в облике этой структуры не изменили.

Те, кто пришел в Церковь в прошедшие двадцать лет (а для многих это уже не малый срок), но по тем или иным причинам не захотел присоединяться к бюрократическому клубу «профессиональных православных» (прежде всего это касается, конечно, мирян, будучи священником или монахом не состоять в клубе гораздо сложнее), по сути не имеют никакого голоса и значения в церковных делах. Не имеют они даже возможности заниматься своим делом, самоопределяясь как православные, но при этом не подчиняясь «правилам игры», которые порой весьма далеки от священных канонов. Причем, уточним, речь идет не только о рядовых людях, но и о людях достаточно известных, влиятельных, авторитетных и искренне верующих, которые, однако, не могут почти ничего сделать для православия и Церкви, поскольку в их глазах «делать что-то» имеют право только члены этого бюрократического клуба.

У вышеописанной бюрократической модели есть свои достоинства. К примеру, привычность и приспособленность к ручному управлению. Но сделать РПЦ «массовой» Церковью, действительно развернуть миссию, обращенную к простым русским людям, сохранив эту модель, невозможно. Она просто не выдержит такого наплыва людей да и не сможет их привлечь, поскольку не сможет предложить им в Церкви ничего, кроме всё того же статуса «захожанина» (каковым у нас и сейчас пользуются невозбранно все желающие) либо вербовки в круг  все тех же «профессиональных православных», число которых заведомо ограничено ресурсами системы.

Фактически современная структура церковной бюрократии исключает из аудитории расширенной миссии главный, опорный её объект (поскольку он является опорой любого общества) —  мужчину 25-50 лет, русского, самостоятельного домохозяина, имеющего профессию, семью, свои убеждения, увлечения и слабости. Обращение именно этого человеческого типа в своё время обеспечило победу христианства в Римской империи. Обращение именно этого человеческого типа привело к Крещению Руси. И именно человек этого типа меньше всего интересен сегодня церковной бюрократии как объект миссии. Его можно привлечь, но очень трудно использовать в рамках имеющейся системы. Да, он может дать деньги или в свободное от работы время трудиться на благо Церкви, но он будет задавать вопросы, если его что-то не устроит, и требовать уважения. Вербоваться в «профессионалы» он не станет. Он будет искать в Церкви не прибежища для своих слабостей, а усовершения своего устроения. Он будет способен своей волей превратить семью в домашнюю Церковь.

[Андрей Белоус]

Прежде всего, существенное изменение значения слова «православный». Православный — это не тот, кто является участником субкультурной православной тусовки, а тот, кто принял крещение, живет регулярной литургической жизнью и, открыто исповедуя себя православным, стремится придерживаться христианских принципов в своей жизни. Для тех, кто соответствует этому критерию, нет и не должно быть никаких ограничений по проявлению своей общественной активности в качестве православных, и бюрократические или тусовочные мнения не должны никак эту активность ограничивать. Правящим архиереям (но никак не сообществам церковных журналистов и тем более — профессиональных клеветников) должен принадлежать канонический и догматический надзор за православной активностью на вверенной им канонической территории. Но не в качестве церковных «начальников», а именно в качестве хранителей чистоты веры и святоотеческого церковного строя.

Далее необходимо раз и навсегда определиться, какую цель преследует ведущаяся сейчас активная борьба за получение Церковью в городах новых церковных площадей. Идет ли речь об умножении количества собственности и «благодатных метров», или же речь идет о привлечении большого количества верующих? Если все-таки нас интересует второе, то необходимо перестать годами клянчить у властей старые и новые церковные здания, пусть дорогие, пусть дешевые (такие здания, конечно, тоже нужны, но они могут служить максимум опорными пунктами, а не центрами реальной литургической жизни десятков миллионов людей).

Необходимо использовать те ресурсы, которые наиболее реальны и наиболее актуальны сегодня. А именно — приветствовать пожертвование в пользу Церкви квартир в многоквартирных домах, в которых устраивать постоянно открытые сперва часовни, а потом и домовые храмы, которые будут содержаться самими жителями дома. В районах старой застройки таких храмов очень скоро станет один на квартал, в районе новых «башен» один доброхот найдется на один-два дома. Помимо этого существуют подвалы, чердаки и иные контролируемые муниципалитетами площади, устройство в которых домовых церквей вполне реально. Лишь тогда, когда церковь станет центром (доступным в любое время центром) духовной и общественной жизни горожан, когда прихожане окажутся реальной жизненной общностью, можно будет всерьез говорить о воцерковлении больших масс людей.

Понятно, почему это не делается сегодня. Подобная практика слишком чужда нашему немногочисленному кастовому духовенству, которое и без того разрывается между приходами, на которых не хватает священников. Создание многочисленных домовых храмов попросту погребет это духовенство под собой.  Однако вопрос в другом, — насколько актуален для Русской Церкви сегодня такой тип духовенства, который, обладая основным пороком дореволюционного духовенства — кастовостью и даже кастовой спесью, не обладает его основным достоинством — способностью к устойчивому демографическому самовоспроизводству, причем с наследованием профессии.

Сегодня для Церкви актуален совсем другой принцип комплектования кадров пресвитеров, диаконов, а частично, быть может, и епископов — принцип, которого Церковь придерживалась, к примеру, в IV веке нашей эры, когда после св. Константина Великого столкнулась с почти десятикратным увеличением своей паствы. В этот момент пресвитерство рассматривалась не как кастовая профессия, а как достойное звание достойного человека. Строго говоря, профессионализация священнослужения есть частная социальная практика определенных эпох, совсем не вытекающая из священных канонов. Каноны четко определяют занятия, несовместимые со священнослужением, поскольку все остальные занятия со священнослужением совместимы.

[Андрей Белоус]

При этом, однако, управленческий церковный аппарат должен быть поднят на новый уровень: и в плане образования, и в плане поведенческих и нравственных требований, и в плане ответственности за свои слова, и, с другой стороны, в плане вознаграждения за свои труды. Сегодняшний священник оказывается, по сути, средневековым «кормленщиком» на маленьком воеводстве. Это ведет и к непрофессионализму и к коррупции одновременно. Сложившаяся в советский период система церковных финансов вела к выстраиванию своеобразной коррупционной вертикали в форме отчислений вышестоящим со стороны нижестоящих. К каким неисчислимым соблазнам это ведет, всем хорошо известно.

Создание домовых храмов исключило бы, с одной стороны, «профессионализацию» приходских священников, а с другой стороны — позволило бы на совершенно новой основе перестроить работу центрального управленческого аппарата Патриархии и епархий, сделав работу в них из становящегося выгодным только при коррупции «послушания» в действительно профессиональную (и соответственно оплачиваемую) управленческую работу. Вместо копеечного обдирания прихожан требами и неорганизованного и невнятного «сбора пожертвований», православные миряне могли бы образовывать добровольные объединения, одним из условий членства в которых была бы выплата в пользу Церкви, условно говоря, «десятины» (именно условно, вряд ли кто-либо сегодня реально будет готов платить Церкви десять процентов доходов), то есть определенного целевого пожертвования на церковные нужды. Финансовая реорганизация, которая дала бы возможность каждому видеть, из какого источника обеспечивается Церковь и на какие нужды идут пожертвования, сняла бы, кстати, огромную часть напряжения между Церковью и обществом, уничтожила бы массу слухов и, с другой стороны, привлекла бы к Церкви массу реальных жертвователей, которые ощущали бы себя не «подающими милостыню» (а сегодняшний человек перед церковным ящиком чувствует себя именно так), а делающими свой реальный вклад в усовершенствование условий своей религиозной жизни.[/b]

[Андрей Белоус]

Необходимо в принципе задаться вопросом о повышении фактического значения мирян в Русской Церкви. Причем речь не о спорных богословских «побрякушках» вроде концепции «царственного священства», а об очень реалистичной и практической постановке вопроса. Сегодняшний мирянин, как мы уже отметили, это либо захожанин (некоторые заходят часто, но именно заходят), либо добровольный крепостной, записавшийся в полурабство приходу и, прежде всего, его настоятелю. И в том и в другом случае он не пользуется в приходе ни влиянием, ни уважением. Уважением пользуются разве что «спонсоры», но опять же в силу чисто коррупционных причин они обычно не слишком похожи на древних «донаторов». В их спонсорстве чудится нечто почти воровское.

Современный православный христианин должен ощущать себя христианином не на те два-три часа в неделю, на которые он забежал в церковь, а 24 часа в сутки. Он должен быть христианином дома, на работе, в транспорте, в ресторане, в присутственном месте, в кино... Самоощущение себя как христианина, пусть сперва весьма смутное, должно постепенно воспитываться в нем и влиять именно на повседневное (и прежде всего на повседневное) поведение. Грубо говоря, важнее, чтобы человек перекрестился один раз на улице, чем три раза на службе. И вся его деятельность как частного и общественного лица должна пониматься им как деятельность христианина. Участие в богослужении должно быть не единственной, а кульминационной точкой его христианского бытия.

Но для этого необходим решительный разрыв с нынешней тусовочно-субкультурной практикой «лягушатника», с его проявлениями типа систематической привычки к унижению человека, его чувства достоинства и его убеждений, к спорам по мелочам и «благочестивому» (или, напротив, «миссионерски открытому») моральному террору, типа крайне агрессивной склочности, прикрываемой любовью к казуистике.

[Андрей Белоус]

это отдельные фрагменты, полностью статья здесь
http://www.rus-obr.ru/day-comment/5487