Андрей Белоус
глобальный модератор
Ветеран
 Offline
Сообщений: 2347
|
 |
« Ответ #2 : 10 Март 2009, 10:01:26 » |
|
Мне недавно задали вопрос о повседневной жизни православного христианина, постараюсь этот вопрос пересказать.
Небольшой пример. Яблоко можно помыть несколькими способами: протереть влажной тряпкой, отполировать или хорошо промыть под горячей водой. В христианской жизни тоже есть несколько уровней вплоть до святости. Но как определить уровень своих сил в посте, послушании итд? Как узнать, где я смог угодить Богу, а где дал себе послабление и откровенно расслабился? Получается, что это всё очень индивидуально и человек сам себе определяет границы, но правильно ли он поставил себе рамки? Таким образом можно легко впасть в уныние от строго поста или оправдывать себя "плохим" самочувствием. И совесть постоянно говорит, что сделал мало и недостаточно. Как быть?
прежде всего, следует принять в отношении поста прагматический подход, который предлагают отцы Церкви, и который зачастую отсутствует у современных христиан, склонных сакрализовать пост, придавая ему, его присутствию в своей жизни, процессу пребывания в нем значение некой отдельной "добродетели". Если мы обратимся к святым отцам, то увидим, что пост понимается ими в чисто прагматическом, рациональном и и инструментальном значении. Вот, например, что пишет блаж. Диадох Фотикийский: "Пост, хотя как орудие, благоустрояющее хотящих к целомудрию, имеет цену, но не пред Богом. Почему подвижникам благочестия не должно высокоумствовать по поводу его, но от единой веры в Бога чаять достижения своей цели. И мастера по какому-либо искусству в совершенстве своей искусности удостоверяют не добротностью своих орудий, но терпеливо заканчивают какое-либо изделие, и оно уже служит показателем, насколько они искусны в своем мастерстве." ("Сто глав",гл.47) Итак, пост имеет цену, говорит блаженный Диадох, но не пред Богом, а только как орудие для достижения некой цели, лежащей вне поста. В современной жизни православного христианина зачастую все наоборот: пост, как способ существования ("постническое житие") наполняется сакральным значением и ставится на недостижимую идеальную высоту: якобы, это некий идеал, образец, к которому мы должны стремиться. Я бы сказал, что нет ничего вреднее и глупее такого отношения, так как оно усвояет средству, инструменту, каким является пост, значение цели: христианин, при таком отношении, начинает поститься ради поста. И, соответственно, любое отступление от этого "стандарта", очень болезненно переживается в совести, как некое "осквернение" поста, а точное соблюдение его, напротив, дает повод к некоему превозношению. Согласно отцам, пост лишь инструмент достижения цели: "совершеннейшая цель воздержания состоит в том, чтобы иметь в виду не злострадание тела, а облегчение служения души" (свт. Григорий Нисский). Смысл любого поста заключается в обуздании плоти, чтобы она не мешала стремлению духа к Богу: Пост – прекрасная узда для всех, кто ценит пользу поста. Обращай внимание не на труд только, сопряженный с постом, но и на его плоды. Ведь, если не принимать во внимание цели (того или другого действия), то сеятель, например, не стал бы сеять, чтобы не показаться тратящим семена попусту; руководствуясь же надеждой, он сеет то, что у него есть, чтобы пожать то, чего у него нет. (свт. Иоанн Златоуст) иными словами пост есть инструмент, помогающий умной душе человека соединиться умом с Богом, обновить молитву, обновить памятование о Христе. И именно, исходя из этой цели подвижничества, следует каждому человеку, либо при помощи духовного наставника, либо самому, наблюдая за собой, учитывая свои силы и влияние воздержания на свою духовную жизнь и определять меру своего поста. Классическое наставление об этом мы находим у святителя Василия Великого: Подвижнику надобно быть свободным от всякого надмения и, идя путем истинно средним и царским, нимало не уклоняясь ни в ту, ни в другую сторону, не любить неги и не приводить тела в бессилие излишеством воздержания. Ибо если бы хорошо было изнемогать телом и лежать дышащим мертвецом, то, конечно, Бог вначале устроил бы нас такими. Если же не так сотворил, то, конечно, что признал хорошим, то и сделал. А если такими произвел нас, какими хорошо было произвести, то грешат те, которые хорошо сотворенного не хранят, сколько могут.
Посему подвижник благочестия пусть имеет в виду одно: не вкрался ли как в душу, по нерадению, порок, не ослабели ли трезвение и напряженное стремление ума к Богу, не затмились ли как святыня Духа и производимое ею в душе просвещение. Если исчисленные благие дарования остаются в полной своей силе, то телесные страсти не будут иметь времени к восстанию, потому что душа занимается горним и не дает времени телу для восстания в нем страстей. Если нередко бывает в жизни, что, когда размышляем о чем с напряжением рассудка, зрение и слух остаются бездейственными, вся душа бывает занята предметом размышлений, оставив чувства в стороне, то, если Божественная любовь усиливается в нашей душе, тем паче не будет у нас и времени подумать о страстях. Если же когда и восстанут они несколько, скоро усмирены будут высотою ума.
Лучше прочитать все наставление целиком, так как оно, на мой взгляд, замечательно обобщает все главные моменты, которые необходимо учитывать при подходе к посту http://www.lib.eparhia-saratov.ru/books/03v/vasily/words/12.html |
