Неукорные страсти в ипостаси Иисуса были предваряемы Его тварным желанием.

[azamat]

Преп. Иоанн Дамаскин:

"Конечно, естественные наши страсти были во Христе и сообразно естеству, и превыше естества. Ибо сообразно с естеством они возбуждались в Нем, когда Он попускал плоти терпеть свойственное ей, а превыше естества потому, что естественное во Христе не предваряло Его хотения. В самом деле, в Нём ничего не усматривается вынужденного, но все - добровольное. Ибо по собственной воле Он алкал, по собственной воле жаждал, добровольно боялся, добровольно умер."

Христос имел власть, постясь 40 дней, не взалкать, взойдя на Крест, не испытывать страданий и т.д. Но Он попускал Своей плоти действовать и страдать естественным для нее образом.

Дамаскин.ТИПВ 3,15:

"Итак, Христос действует по тому и другому из Своих естеств, и каждое из двух естеств действует в Нем с участием другого: Слово по неограниченности и могуществу Божества совершает то, что именно свойственно Слову – владычественное и царственное; тело же (совершает свойственное ему), сообразно с волею соединенного с ним Слова, Коего оно стало собственностью. Ибо не само по себе устремлялось оно к удовлетворению естественных потребностей и не само по себе удалялось и уклонялось от тягостного или терпело то, что отвне приключалось, но приводилось в движение сообразно своему естеству, – так, как Слово хотело и, в целях домостроительства, попускало телу страдать и совершать свойственное ему, чтобы посредством дел была удостоверена истина (человеческого) естества. Будучи зачат от Девы, Христос получил бытие сверхъестественным образом. Точно также и дела, свойственные людям, Он совершал так, что превосходил (обычного) человека: (напр.) ходил земными ногами по текучей воде, не потому, что вода превращалась в землю, но потому, что превышающею естество силою Божества она уплотнялась до того, что не разливалась и не уступала тяжести вещественных ног. Ибо и то, что свойственно человеку, Христос совершил не так, как обычный человек, потому что Он был не человек только, но вместе и Бог; почему и страдания Его были животворны и спасительны."

"Ибо сказавший: «каждое из двух естеств действует с участием другого» не иное что-либо разумел, как и тот, кто сказал: и постився дней четередесять, последи взалка (Мф. 4, 2), ибо (Христос), когда хотел, попускал естеству действовать так, как ему свойственно."

ТИПВ 3,23:

"От того же, что гибельно для жизни, Он отвращался, как, например, во время страдания Он добровольно почувствовал содрогание пред смертью. Ибо, хотя происходившее совершалось и по закону природы, однако же не по необходимости, как бывает с нами, так как то, что было естественно, Он принимал на Себя добровольно – по Своему хотению. Поэтому самая боязнь, страх и борение – относятся к страстям естественным, безупречным и не подлежащим греху [1].
Есть еще боязнь, происходящая от помрачения помыслов, неверия и неведения часа смертного, когда, например, мы устрашаемся ночью, если произойдет какой-нибудь шум. Таковая боязнь – вопреки природе, и, определяя ее, мы говорим: неестественная боязнь есть содрогание от неожиданности. Таковой робости Господь к Себе не допускал."

[1] Максим Исповедник, Диспут с Пирром:

"Природные свойства в Господе не предшествуют желанию, как в нас, но, как действительно испытывая голод и жажду, Он испытывал их не тем же образом, что и мы, а превосходящим нас (ибо добровольно), так и воистину оробев, Он оробел не так, как мы, а превыше нас. Одним словом, у всего природного во Христе есть и сверхъестественный образ, сопряженный с Его собственным определением, чтобы и природа удостоверялась через определение, и домостроительство – через образ".

Св. Иларий Пиктавийский. О Святой Троице в 12-ти книгах. (Из 10-й книги. Цит. по: Попов И. В. Св. Иларий, епископ Пиктавийский. Бог. Труды, №4. 1968. с. 164-165):

«Божественные животворящие силы, переполнявшие тело Христа, препобеждали все слабости человеческой природы. Слабость сотворенной природы была свойственна и телу Христа, но она превозмогалась силою высшей природы и могла обнаруживаться лишь в том случае, если Божественные силы, как бы отдаляясь, предоставляли Его собственной природе. Поэтому все акты уничижения Христа, как, например, голод и смерть, были Его добровольными состояниями не в том смысле, что, восприняв добровольно природу человека, он добровольно взял на Себя и последствия воплощения, т. е. слабости тварного существа, а в том, что в обычном состоянии он был недоступен этим слабостям и испытывал их тогда, когда в целях обновления человека попускал (множественное число) их обнаружение. Так как Христос не только человек, но и Бог, то Он не нуждался в пище...
И во время поста Он не испытывал голода»

Христос не попустил (ед.число)страдать с воплощения до воскресения,
а каждый раз попускал (множ.число) тогда,когда изволял.

т.е.у нас в начале возникает голод,а потом мы решаем поесть нам или нет.

а у Христа голод возникал только тогда,когда Он изволял возникнуть естественной страсти в Себе.

[azamat]

Феодор Абу-Курра (из письма армянам):

"Братья мои, вот как предвечный Сын испытывал голод: свободным действием Своей воли, а не по природной необходимости.

Ясным подтверждением этого служит то, что Он взалкал после того, как постился 40 дней (аргумент, встречающийся в "Диспуте с Пирром" прп. Максима со ссылкой на св. Григория Нисского).

Если бы воздух имел силу над его плотью так, как он имеет над нашей плотью, Он не мог бы и одного или двух, или трех дней прожить не проголодавшись, как это происходит с нами.

Он же действием Своей воли дал возможность (человеческой) природе делать и проявлять то, что свойственно ей.

Тем же образом Он свободно подчинился и смерти...

Плоть предвечного Сына, с момента, когда она была сформирована и с момента несмесного ипостасного единения претерпевала совершенное обожение, став без преложения тем, что помазывало ее, став, дерзну сказать, равнобожной.

Тем не менее, предвечный Сын позволял ей желать жить подобно другим человеческим телам, чтобы она избежала распознание дьяволом (что она принадлежит Богу), и в то же время, была подтверждением Его спасительного дела воплощения, испытывая страдания, претерпевая невзгоды и подчиняясь смерти ради нас, в действительности, а не по видимости.

Когда Он исполнил все дело домостроительства, Он показал во Своей плоти, после воскресения из мертвых, славу Своего Божества...

Это была слава, сокрытая в Нем уже с несмесного ипостасного единения.

Ясным свидетельством этого является то, что до Своих спасительных страстей Он в присутствии трех учеников на горе Фавор явил Божественную славу, которая была в Его плоти, эту же славу Он явил по воскресении из мертвых, ибо, как было объяснено выше, с момента своего образования, плоть предвечного Сына была всецело обожена, хотя Он и позволял ей по указанным выше причинам, жить подобно другим телам".

[azamat]

блж.Феофилакт Болгарский. Толкование на евангелие от Иоанна:

"После того Иисус, зная, что уже все совершилось, да сбудется Писание, говорит: жажду. Тут стоял сосуд, полный уксуса. Воины, напоивши уксусом губку и наложивши на иссоп, поднесли к устам Его. Когда же Иисус вкусил уксуса, сказал: совершилось! И, преклонив главу, предал дух.

"Зная", говорит, "Иисус, что уже все совершилось", то есть, что не остается ничего неисполненного в плане домостроительства Божия. Так свободна была смерть Его. Ибо кончина для тела Его наступила не прежде, как Сам Он восхотел, и Он восхотел после того, как все исполнил. Посему-то и говорил: "власть имею положить душу Мою" (Ин. 10, 18). Говорит: "жажду", и в этом случае опять исполняет пророчество. А они, выказывая злодейский нрав свой, напояют Его уксусом, как они делали с преступниками. Ибо иссоп для того и прилагается, что он вредоносен. Некоторые же говорят, что иссопом называется трость, ибо такова вершина трости. Губу приложили к трости, потому что уста Иисуса были высоко. И таким образом исполнилось пророчество, говорящее: "во время жажды Моей напоили Меня уксусом" (Пс. 68, 22). После напоения Он сказал: "совершилось!" то есть: и это пророчество со всеми прочими сбылось, ничего не остается, все кончено. Он все творит без смущения и с властью. Это видно из последующего. Ибо, когда все совершилось, Он, "преклонив главу", так как она не была пригвождена, "предал дух", то есть испустил последнее дыхание. С нами бывает наоборот: у нас прежде дыхание прекращается, а потом глава преклоняется. Он же прежде преклонил главу, а потом испустил дух. Из всего этого ясно открывается, что Он был Господь смерти и все творил по Своей власти."

[Новиков Павел]

блж.Феофилакт Болгарский. Толкование на евангелие от Иоанна:

Говорит: "жажду", и в этом случае опять исполняет пророчество. А они, выказывая злодейский нрав свой, напояют Его уксусом, как они делали с преступниками. Ибо иссоп для того и прилагается, что он вредоносен. Некоторые же говорят, что иссопом называется трость, ибо такова вершина трости. Губу приложили к трости, потому что уста Иисуса были высоко. И таким образом исполнилось пророчество, говорящее: "во время жажды Моей напоили Меня уксусом" (Пс. 68, 22).

Небольшое уточнение:
"Тогда кто-то из воинов обмакнул губку в глиняный сосуд, где, очевидно, была так называемая поска, смесь воды, уксуса, яиц, ее пили римские солдаты и, может быть, ее принесли сюда специально для распятых {Марк называет эту жидкость вином и ладаном; Матфей - уксусом и желчью; Иоанн о ней молчит.}. Христу протягивают губку на конце стебля иссопа - так называется один из видов тростника (иссоп растет в окрестностях Иерусалима и редко достигает длины более метра. Отсюда видно, как мала величина креста). Просто напоить казнимого из кувшина было невозможно".