Он говорит об этой сущности, ... как об обожении души, ... как о сопричастности праведности и святости Самого Бога.
Приведенный вами отрывок вроде бы приближает Августина к учению о нетварной благодати? Вы это имеете в виду? Но:
"Он говорит об этой сущности, как о божественном усыновлении, как об обожении души, посредством чего в ней запечатлевается образ Божий, как о сопричастности праведности и святости Самого Бога."
это какое-то смелое, немного натянутое прочтение вроде бы простой, незамысловатой фразы Августина: "любовью Божией, сказано, наполняются сердца наши, не той любовью, которою Он Сам нас любит, но любовью, которою Он превращает нас в любящих Его..."
Нет, напротив, здесь Омэнн вполне однозначно вписывает Августина в католическую концепцию субстанциальности тварности благодати.
Дар оправдания - новая сущность, присоединяемая к душе оправданного.
Обожение посредством тварной благодати - это, конечно, обожение в кавычках.
Процитированные слова из Августина прочитаны Омэнном, по-моему, вполне адекватно.
С православной точки зрения, правильно было бы сказать, что наши сердца наполняются как раз той же самой любовью Божией, которой Он любит Сам, Его собственной энергией, а не какой-то другой любовью, которую Он специально создает для нас и которой превращает нас из грешников в праведников.
