Никакого противоречия нет и в помине. Византийцы в раннюю и в более позднюю эпоху говорят ровно об одном и том же, только в несколько разной терминологии.
Или можно проще сказать: Бог Святой Дух сошёл и сходит энергийно.
На мой взгляд, за стремлением византийцев утверждать, что Дух сходит (не только энергийно, но и) ипостасно, стоит желание выразить свой опыт видения ипостаси Духа (всех Лиц) именно как ипостаси (ипостасей). Понятно, что опыт трудно описуемый, но вместе с тем отчетливо ипостасный. Это желание было уже у свт. Григория Богослова:
"Не успею помыслить о Едином, как озаряюсь Тремя. Не успею разделить Трех, как возношусь к Единому. Когда представляется мне Единое из Трех, почитаю Сие целым; Оно наполняет мое зрение, а большее убегает от взора. Не могу объять Его величия, чтобы к оставшемуся придать большее. Когда совокупляю в умосозерцании Трех, вижу единое Светило, не умея разделить или измерить соединенного Света."
И так во всей византийской традиции далее. Одни этот опыт так или иначе выражали (может быть, потому, что он у них был), другие -- нет, но тенденция такая в традиции присутствует. А правильней, на мой взгляд, сказать, что и то, и другое -- это разные стадии аскетического опыта. Иначе говоря, Пятидесятница в целом -- это богоявление растянутое на несколько стадий.
У католиков (в целом, как традиции) нет такого опыта (здесь я не говорю об отцах до раскола). [Это не в обиду католикам сказано, я считаю, то православие и католичество -- это, в смысле аскетического опыта, совершенно разные религии]. Поэтому за их утверждениями, все равно, сходит ли Дух ипостасно или энергийно, не стоит никакого опыта, только рассудочная схоластика. И это, с точки зрения византийцев, большой не достаток, так как с их точки зрения Бог никакими рассудочными рассуждениями не познается
