consensus patrum

Первоначально митроплит Филарет заинтересовался молодым архимандритом из аристократов Игнатием (Брянчаниновым).
«Митрополит Филарет Московский покровительствовал начальным шагам служебной деятельности архимандрита Игнатия и удостаивал его даже нередко беседой о деланиях иноческих. Однажды, говоря о послушании, на замечание архимандрита, что иноческое послушание старцу не допускает никакого рассуждения, владыка Московский заметил, что ныне уже таких послушников нет. Архимандрит отвечал, что, так как это, главным образом, зависит от воспитания, то есть и ныне послушники, хотя и редко, которые принимают это учение по образцу древних новоначальных, и сослался на келейного послушника своего, сопровождавшего его, архимандрита, в этот приезд к владыке.
Высокопреосвященный пожелал его видеть и видеть опыт такого послушания. Келейный архимандрита по имени Степан был позван и представлен владыке. Архимандрит говорит ему: «Степан, покажи язык владыке!» Тот высунул язык, не рассуждая и не конфузясь – и был отпущен» (Жизнеописание епископа Игнатия Брянчанинова. М., 2002. С. 207).

Но это покровительственное внимание очень скоро изменилось на предубеждение: для умеренного во всем вкуса митрополита Филарета архимандрит Игнатий выглядел слишком радикально. Вот две характерных цитаты из писем митрополита Филарета.
«Видите что, о. архимандрит Сергиевой пустыни написал книгу против Фомы Кемпийского и желает, чтобы я ее видел, и побудил его к изданию ее в свет. Не надеюсь, чтобы, если прочитаю книгу, мог и написать о ней то, что понравилось бы ему. Мне странною кажется мысль писать назидательную книгу именно против книги Фомы Кемпийского. Мне кажется, всего удобнее продолжить молчание, в котором я до сих пор оставался невольно» (Письма митрополита Филарета Московского архимандриту Антонию. Ч. II. М., 1883).
«При сем вспоминаю разговор мой с пустынским архимандритом Игнатием. Книгу о подражании Христу он так не одобрял, что запрещал читать. Я возразил ему, что святитель Димитрий приводит слова сей книги, оговариваясь, что Фома Кемпийский хотя иностранный купец, но приносит добрый товар. Архимандрит отвечал мне: мы не знаем, когда святитель Димитрий введен был в благодатное достоинство святого отца, и, может быть, указанное мною написал еще тогда, когда был просто благочестивым писателем или проповедником» (Письма митрополита Московского Филарета архимандриту Антонию. Ч. IV. М., 1884).

Предубеждение привело к противодействию.
«Впоследствии митрополит Филарет стал не менее других противодействовать успешному ходу по службе архимандрита Игнатия и повлиял сильно на то, чтобы сочинения архимандрита были так изменяемы поправками цензоров, чтоб отбить у него всякое желание издавать их печатно. На него, как главного виновника этого распоряжения, указывал цензор архимандрит Аввакум» (Жизнеописание епископа Игнатия Брянчанинова. М., 2002. С. 207).

Сам святитель Игнатий в письме к брату Петру Александровичу писал об этом так: «Когда я жил в Сергиевой пустыни, тогда не благоволили, чтобы мои сочинения были издаваемы печатно, имея на то свои причины. Может быть эти причины существуют доселе. <…> Сначала мне не указывали прямо: на отказ употребляем был свой прием. Именно: так перемарывали рукопись и так изменяли сочинение, что рукопись делалась никуда негодною, а сочинение делалось чуждым мне и получало искаженный вид, могущий соблазнить читателя, а автора сделать посмешищем публики. Впоследствии один цензор был столько добр, что сказал о существовании тайного приказания относительно моих сочинений, после чего я не стал беспокоить цензуру представлением туда трудов моих» (Собрание писем святителя Игнатия Брянчанинова, епископа Кавказского и Черноморского. Составитель Игумен Марк (Лозинский). М.–СПб.,  1995. С. 724-725).

И еще одно свидетельство.
«В бытность епископа Игнатия на Кавказе митрополит принял под свое покровительство партию лиц, совокупившихся для противодействия епископу, под главным руководством протоиерея Крастилевского и ректора семинарии архимандрита Епифания Избитского. По внешним же отношениям он сохранял вид благорасположения, выражаемого постоянно ответными письмами самого вежливо-сдержанного содержания» (Жизнеописание епископа Игнатия Брянчанинова. М., 2002. С. 207-208).

Последний абзац не понял.

Алексей имел в виду, что Филарет принял под свое крыло людей, противодействовавших Игнатию, при этом делая вид, что сам поддерживает именно Игнатия.

понял, спасибо)