consensus patrum

Перед тем как здесь зарегистрироваться, открыл эту тему на форуме Исихазм. Но там что то встретили ее в штыки.
Все мы миряне, которые практикуют Иисусову молитву умом произносимую. Наша молитва не может быть чистой по той простой причине, что мы живем среди страстей нас окружающих и самое важное - отсутствием послушания, мы живем по своеволию. Святые отцы пишут о том, что только смиренные не подвержены страстям. Практика учит тому, что своими силами не смириться, а если кто считает что это возможно, тот не имеет молитвы. Лишь обучительная благодать Божия через череду скорбей и искушений как внешних, так и внутренних постепенно стирает наше самолюбие. Это долгий путь, скорбный и болезненный. Когда я начал молиться умом (словесной), для меня стало открытием что где произносятся слова молитвы, там и мысли мои копошатся. По мере усвоения умом произносимой молитвы, помыслы мне житья не давали. Стоило сосредоточить внимание на слова молитвы, как мысль моя чудным образом оказывалась в другом месте и уже участвовала в том спектакле, где я не был режиссер. Осознав происшедшее, я возвращал внимание в слова молитвы и вновь ум с невероятной скоростью разжевывал то, что ему предлагали но без моего участия. Вот так я и познакомился на практике с бесами.

Здесь вроде бы противоречие? В том же или другом месте?

Евгений! Здесь нет противоречия, потому что скорость сатаны равна скорости нашей мысли. Когда мы "варимся в своих мыслях", то перевариваем часто не свое, а вложенное в нас. Поэтому никогда не верьте своим мыслям, лишь Заповедями отделяйте на "свой" "чужой". Я не ошибся когда написал о том, что "мысль моя чудным образом оказывалась в другом месте". Все это познается на практике каждым из нас ежедневно, просто мы на это особо не обращаем внимания.

Наша молитва может быть чистой, если стремиться и прикладывать усилия жить не по своеволию, но в послушании заповедям. Не чистота сердца, а стремление к чистоте распахивает двери чистой молитвы. Ибо не бывает сердца чистого, но есть милость Господа, который видит намерение и по намерению и горячности веры милует.

 …двумя способами дается дарование откровений умного созерцания. Ибо иногда дается по благодати за горячность веры, а иногда - за делание заповедей и за чистоту. По благодати, как блаженным апостолам, которые не деланием заповедей очистили ум и сподобились откровения созерцания, но горячею верою, потому что в простоте уверовали во Христа и несомненно, с воспламененным сердцем последовали за Ним  (Прп. Исаак Сирин. Слова подвижнеческие. Слово 55)

У аввы Исаии есть хороший совет, как жить в послушании и не по своеволию.

8. Внемли себе тщательно, — чтоб, как пред лицем Бога сущему, ничего без воли Его не делать, даже до малейшаго чего. Что бы ни захотел, — сказать ли, или сделать, или сходить к кому, или поесть, или напиться, или лечь спать, или другое что захотел бы ты сделать, дознай прежде, по Богу ли то, и исповедуй причину, почему хочешь того, — и тогда делай то, как подобает пред Богом. Так во всех делах и словах исповедуйся Богу, чтоб стяжать большее свыкновение с Ним и большее к Нему дерзновение.

Такое непрестанное делание - исповедование Господу причины намерения, прежде, чем что-то начать делать - это не просто. но это и есть истинное послушание. Исповедовать надо не словами типа "я хочу сделать то, потому что ...". Исповедовать надо Иисусовой молитвой. Это сильное делание во время дневной молитвы постепенно переходит в незабвенную молитву и непрестанное памятование о Боге.

Кто не верит, что наша молитва может быть чистой, тому она и не дается по маловерию.

Это не противоречие. а обычное рассеяние ума во время молитвы на чуждые помыслы.
Борьба с помыслами не только в том. чтобы внимать словам молитвы и не отвлекаться на посторонние помыслы. Это не эффективно и вы не заметите, как ослабло ваше внимание к молитве и переключилось на чуждые ей помыслы. Борьба с чуждыми помыслами будет эффективна, если во время молитвы ум блуждает в помыслах о Боге. Этому помогает чтение и богомыслие не только аскетической литературы, но и богословской, как. например, творения прп.Максима, который пишет на пределе  и выше предела понимания разума и устремляет ум к богомыслию и молитве, через которую и приходит понимание трудных мест у прп. Максима. Вот и Сергию богомыслие помогает в борьбе с помыслами блудной похоти, а от них избавиться ой как трудно.

Чистота молитвы и собранность разума в <молитве>, о человек, ученик истины, есть точное размышление2 (Или "точная мысль". ) о добродетели, которым мы усердно занимаемся во время молитвы. Как чистота сердца, относительно которой Отцы увещевают и <к которой> поощряют, означает не то, чтобы человек был совершенно без помысла или мысли или движения, но то, что сердце его должно быть очищено от пороков, и что он видит все добрым и по-божьему думает об этом - точно так же <обстоит дело> с чистой и нерассеянной молитвой. Последняя не означает, что разум совершенно лишен какого-либо помысла или блуждания любого рода, но что не блуждает он по пустым предметам во время молитвы. Если он блуждает по чему-либо благому, это не значит, чтобы он был вне чистоты молитвы; но он должен размышлять о необходимом и думать о том, что достойно Бога, во время молитвы. От человека не требуется также, чтобы пустые воспоминания не приходили вовсе, когда он молится, но чтобы он не увлекался ими и не блуждал по ним. (прп.Исаак. О Божественных тайнах. Беседа 15)

Чтение источник чистой молитвы. (прп.Исаак. Слово 40)

У Евагрия есть очень хорошие советы о борьбе с помыслами. Мне понравился его совет о расформатировании ума:

Из умопредставлений одни накладывают свое отпечатление на наше владычественное начало и придают ему определенную форму, а другие - нет, сообщая ему только ведение. Ибо, например, слова: "В начале было Слово, и Слово было у Бога" (Ин. 1,1) только влагают в сердце некую мысль, но не оставляют в нем своего отпечатления и не формируют его. А слова: "Взял хлеб" (Мф. 26, 26) формируют ум, так же как и слово "преломил" (Там же) оставляет отпечатление на нем. Подобным же образом оставляет отпечатление и фраза: "Видех Господа седяща на престоле высоце и превознесение" (Исх. 6, 1), за исключением слов "видех Господа", поскольку, как кажется, само это изречение оставляет отпечатление в уме, а то, что оно обозначает, - нет. Ибо Исайя пророческим оком видел, как разумное естество, вознесенное горе посредством духовного делания, восприняло в себя ведение Бога. Ведь говорится, что Бог восседает там, где Он познается. Потому и чистый ум называется "престолом Божиим". А "престолом бесчестия" называется "жена" (то есть душа), ненавидящая правду (Притч. 11, 16). Поэтому мысль о Боге не может быть причислена к тем умопредставлениям, которые оставляют свое отпечатление в уме, но ее следует причислить к тем умопредставлениям, которые не оставляют это отпечатление. И молящийся должен всячески отстраняться от умопредставлений, оставляющих свое отпечатление в уме.

Богомыслие не форматирует ум.

Я тоже думаю, что богомыслие -- разновидность молитвы, памятование о Боге. Но все же это разные виды, одновременно и то и другое недопустимо (речь, конечно, о начальных стадиях). Это противоречит трезвению. Прп. Исаак, по-моему, излагает здесь какой-то не совсем традиционный подход. Или речь не о начальных стадиях

Или митр. Иларион предлагает нам не совсем адекватный перевод. Нельзя ли узнать мнение специалистов по сирийскому языку?

Олег, в чем вы усмотрели неадекватность? Уточните.

Я не могу ни в чем усмотреть неадекватность, так как не знаю сирийского языка. Но может быть, какие-то нюансы переданы неверно. Хотя сравнение с англ. и франц. переводами того же отрывка говорит скорее в пользу того, что перевод вл. Илариона правильный.
Но: так или иначе, можно ли доказывать что-то ссылкой на одного отца, да еще из той части его творений, которая не реципиирована православным Преданием, при том, что это что-то находится в явном несогласии с определенными высказываниями Отцов, несомненно выражающих общепринятую традицию?

Нет никакого противоречия. Приведу усиление образа правильной молитвы (там же):

++Когда разум бывает совершенно без мысли или помысла, это молчание разума, а не чистота молитвы. Одно дело чисто молиться, и совершенно другое - чтобы разум был умолкнувшим от всякого блуждания или прозрения в слова молитвы, и чтобы оставался без движений. Ни один человек не будет настолько неразумен, чтобы благодаря борьбе и силе воли желать обрести это; ибо это дар откровения ума - это превышает меру чистой молитвы и неподвластно воле.4 ++

Молчание ума (безмыслие) - это состояние созерцания Света, которому предшествует чистая молитва. Поэтому неподвластно воле держать ум во время молитвы без движения. Движением ума является мышление или умопостижение. Блуждание свойственно мышлению. Прозрение свойственно умопостижению. Поэтому даже на ранних этапах молитвы средством борьбы с чуждыми помыслами является не просто внимание словам молитвы, но прозрение в слова молитвы.

Прозрение в слова молитвы – это не словесные размышления, дополняющие слова молитвы в развернутые мысленные предложения. Во время молитвы ум углубляется в смысл слов на основе  размышлений, которым ум предавался до молитвенного правила.  Человек размышляет до молитвы, а во время молитвы ум озаряется Духом и  прозревает  в единый простой смысл (логос), сокрытый в каждом слове молитвы. Этому способствует чтение и богомыслие до молитвы. Такое прозрение порождает смирение, Страх Божий и благоговение во время молитвы, которые по словам отцов являются крыльями молитвы. У святых отцов можно встретить такие рекомендации - вставая на молитву представь к Кому ты обращаешься и кто ты! . Это и есть начальный этап прозрения в слова молитвы. Представить не возможно без богомыслия. И чем оно более глубокое, тем глубже прозрение, которое на этапах сердечной молитвы порождает откровения и озарения ума Духом Святым. А на этапе чистой молитвы ум пребывает в бессловесных движениях, но внимает движениям Духа и постигает логосы мира бестелесного. Поэтому даже и в чистой молитве ум продолжает блуждать вслед за движениями духа.

++8. Ибо помимо этого, двумя вышеупомянутыми способами возможно разуму блуждать в молитве - или в помышлении о прошениях своих, или в созерцании <сказанного в> в Писании и мудром помышлении о Боге, Господе всего, <которое совершается> неким разумным образом. +++

О каких таких прошениях говорит Исаак? есть такое понятие "испрашивать чистой молитвой" сокровенные тайны. Чистая молитва – это не итог молитвенного пути, а начало истинного покаяния. Потому и пишут отцы, что духовное рассуждение дается через испрашивание чистой молитвой:

++ А еще не получивший сего дарования [смиренномудрия], отнюдь не должен утверждать своего разумения, или слова, или дела без вопрошения (опытных), твердой веры и чистой молитвы, без которых не может он достигнуть неложного рассуждения ++   (свмч.Петр Дамаскин «Творения», т.1, Об истинном рассуждении).

Можно ли иметь рассуждение о духовном с помощью мышления? Конечно, нет. Духовное рассуждение становится доступно, когда ум восхищается в чистую молитву, творимую Духом. Тогда Духом и дается истинное рассуждение, которое осознается умом (умопостигается), но не может быть выражено словесно. Потому и начальная чистая молитва есть всего лишь начало духовного просвещения. Просвещение есть ведение, которое начинается не с откровений о небесном жительстве, а с ведения своей греховности, которое испрашивается чистой молитвой.

Без такого прозрения в слова молитвы борьба с помыслами неэффективна особенно для русской традиции, когда слова молитвы  произносятся медленно. даже растяжно, давая время к прозрению ума и умилению словам молитвы (см. выше цитату св.Игнатия). В афонской традиции (например, Харлампий) борьба с помыслами для новоначальных строится на очень быстром произнесении  слов. Русскую традицию можно сравнить с прицельными выстрелами из снайперской винтовки. А афонскую традицию - с пулеметной очередью. Обе  техники направлены против вражьих помыслов. И обе достигают цели. Но в отличие от винтовки и пулемета, ум должен смотреть не в сторону врага, а в сторону Бога. И тогда каждое слово становится оборонительным щитом от помыслов лукавого.

И еще для убедительности.

++ 9. Кто как-либо по-иному мыслит о чистоте помыслов и собранности разума, <думая>, что есть другой <способ> обрести их, тот недугует в неведении своем и ограничен грубостью своего образа мыслей.5
10. Ты же, о мудрый, неподвижности в молитве не требуй от разума, ..., ибо этого нельзя ожидать от естества. Но старайся, как делают мудрые, обрести прекрасные движения во время молитвы, а именно помышление о прозрениях Духа6 и утонченное сознание, которое в час молитвы помышляет об угождении воле Того, Кто есть Создатель всего: это вершина7 всякой добродетели и всякой молитвы.8 ++

 

Хотелось немножко поговорить и о практическом делании Иисусовой молитвы. Впервые с помыслами я столнулся тогда, когда перешел с практики устной на умом произносимую молитву. Для меня стало полной неожиданностью то, что где формируются и "варятся" мои мысли, там и произносятся слова молитвы. Когда мы читаем утреннее или вечернее правило устами, то читаем молитвослов как бы поверхностно (с целью побыстрее отделаться). А вот если это же правило начать читать с закрытыми устами (про се6я), то первоначально слова молитвы не будут укладываться (охватываться умом) по причине привычки читать устами бегло. Именно это и будет означать что мы не совсем правильно до этого молились. Надо переучиваться, отказавшись от устной практики. И приучать свой ум "держать" молитву, навязывая ему в течение дня любые краткие молитовки. Если он весь день  будет занят тем, что мы ему предлагаем, то постепенно от слов, произносимых умом, начнет постепенно возгреваться сердце и реагировать умилением. Вот этого сатана больше всего боится и всячески начинает "вставлять палки" с одной лишь целью - отвлечь ум от слов молитвы. Когда мы молимся устами, сатана мило похрапывает и нежится, посмеиваясь над внешними молитвенниками. Лишь стоит перейти на молитву умом произносимую, как в "зоне сатаны" загорается красная лампочка тревоги и он со помощниками бросается к защите захваченного им внутреннего пространства, которое находится в зоне между умом и мыслью. А место им выбрано прекрасное. Отсюда он контролирует ход наших мыслей и направляет их в том русле, которое сам же и выкопал. А как он это делает? А очень просто - скорость сатаны равна скорости нашей мысли, поэтому он и вкладывает в них свое. И как можно различить где чье? Только Заповедями Божиими, которыми мы должны научиться отделять добро от зла, начиная эту борьбу с наших мыслей, которые или принимаем, или отвергаем.

Не совсем согласен и тому есть причина. Дело в том, что мы живем в миру и нас со всех сторон окружают страсти как внешние, так и внутренние. Феолипт, митрополит Филадельфийский, учит, что сердце, то есть ум, раскрывается, когда человек живет как безмолвник. "Когда, прекратив внешние развлечения, ты укротишь и внутренние помыслы, тогда ум начнет воздвизаться к делам и словам духовным" (Добр. Т.5. С.166). Святой призывает отказаться от общения и бороться против внешних помыслов, пока мы не обретем место чистой молитвы - дом, где обитает Христос. "Итак, прекрати беседы внешние и со внешними, пока обретешь место чистой молитвы и дом, в коем обитает Христос" (там же, с.166)

Здесь Neovitos не совсем так. Нам необходима борьба с помыслами как возможность познать свою немощь и безсилие совладать с нам неподвластным. Все зависит от нашего упрямства, гордыни и тщеславия. А вот когда совсем выбьешься из сил, вот тогда и поймешь что без Бога ты ничто. У меня на это ушло несколько лет чтобы я все это прочувствовал. А когда осознаешь, тогда и припадешь в покаянии к Господу и откажешься от самого себя от своеволия и начнешь умолять Милость Божию "Сам во мне Живи, Сам Говори, Сам Действуй". Это и есть начало нашего смирения, начало правильного покаяния.

Виктор, вы переключились на тему покаяния. Я же говорил о борьбе с помыслами в рамках открытой вами темы. Суть моего ответа в том, что нельзя внимать чуждым помыслам, откликаться на них. противиться, рассуждать о них и т.д. Единственный способ - это отвернуться от них и переключить внимание на благое - внимание и прозрение в слова молитвы, чтение и богомыслие. Но ничто так не защищает от чуждых помыслов, как богомыслие (и в том числе во время молитвы).

Чистота молитвы зависит не от места проживания и даже не от чистоты ума и сердца, а от милости и промысла Божьего о каждом человеке. Есть много примеров, когда чистой и зрительной молитвы сподобились живущие в миру. В миру больше соблазнов и больше зла, но где много зла, там преизобилует благодать. И то, что долгое время не дается монаху до конца его жизни, мирянину может быть дано в самом начале его молитвенных подвигов, чтобы зажечь его сердце пламенной любовью к молитве и чтобы жил он в миру образом внутреннего монаха.   

Виктор, вы прекрасно знаете о том, что начало покаяния есть смирение. В смиренную душу не входят помыслы, потому что не находят там ничего своего. Именно с этого я и начал. "Умное дело не подчиняться помыслу того, кто тайно наговаривает на ближнего" (Преп. Фалассий. Добр. Т.3. С.312).

Здесь Neovitos я с вами согласен в том, что есть души Серафимовы, которым дается сразу. Они единицы, для всех остальных общий порядок святоотеческого пути который и для монахов и для мирян. 

Виктор. вы создали для себя некий образ действий сатаны, который не согласуется с отцами. Отцы говорят, что лукавый не видит нашу душу (прп.Исаак) и не может читать наши мысли. Он не сидит в человеке "между умом и мыслью". Он находится вне души человека и не может принудительно воздействовать на его ум и мысли. Но сатана по попущению Божьему может предлагать чуждые прелоги, образы и помыслы. Человеку дана свобода и власть принимать или не принимать его предложение.  
Если нет попущения, то сатана не может приблизиться к человеку (книга Иов). Если же такое попущение дается Господом в промыслительных целях о человеке, то сатана оценивает, как воздействовать на человека по внешним признакам его вида. действий, слов и эмоций.

"Как невозможно по одному каналу вместе проходить огню и воде, так невозможно греху войти в сердце, если он не постучится прежде в дверь сердца мечтанием лукавого прилога" (Преп. Исихий, пресвитер иерусалимский. Добр Т.2. С.168). Именно воображение (мечтание) приводит сердце к диавольскому прилогу. После падения человека воображение, которое тоньше мысли и грубее ума, сделалось началом зла.

В этой теме на, мой взгляд, уместно разместить великолепный текст о помыслах и борьбе с ними из книги старца Эмилиана (Вафидис) "Толкование на подвижнические слова аввы Исаии". Этот текст можно взять за основу для обсуждения в рамках данной темы.

"Xраните сердце свое от чуждых помыслов, чтобы ничего не помышлять ни о человеке каком, ни о чем-либо из вещей века сего, но всегда исследуйте, в чем преуспеваете, и старайтесь исправиться".


        В одно предложение авва Исаия включает все основные понятия духовной жизни. Почему он говорит: Храните сердце от чуждых помыслов? Мы часто считаем, что опасны только греховные помыслы. Но такое мнение — один из видов духовного сна. Представьте, что мы спим и видим себя царями, думаем, что наша жизнь совершенно беспечальна, потому что все у нас есть. Так и в состоянии бодрствования, которое на самом деле является сном, мы думаем, что опасны только греховные помыслы.
Помысел — это всегда нечто чужеродное и оправ¬дан он только в том случае, если я намеренно направляю силы своего ума на что-то позволительное. Когда я молюсь, я не имею права впускать помысел в ум, иначе ум отклоняется от молитвы и теряется ее цельность. Помысел в таком случае сочетается с умом и его невозможно отделить. Напротив, когда я читаю Священное Писание или книгу аввы Исаии, я могу размышлять, для того чтобы понять их смысл, то есть могу прибегнуть к своему суждению, пониманию, разуму.
        Но здесь авва говорит не об этом, он имеет в виду те помыслы, которые входят в ум и чужды Богу. Холодный воздух, проникающий в комнату извне, — это нечто чуждое ей. Так и помысел, проникающий в мой ум, чужд Богу, Которому принадлежит дом моего сердца. Следовательно, от чуждых помыслов означает «подальше от всякого помысла, потому что он не мой». Например, я собираюсь предстать пред Богом. Как только мне придет какой-то помысел, мое предстояние заканчивается, и пред Богом уже стою не я, но мой помысел.
        Но что если я страдаю от помыслов? Если хочу молиться, а ко мне приходят помыслы? Если хочу совершенно от них освободиться и не могу? Это борьба, если, конечно, это действительно так, а не только представляется нам. Тогда пред Господом мы подвижники, тогда мы мученики, герои, страстотерпцы. Такая брань с помыслами, как правило, бывает очень короткой. Бог забирает ее у нас, если, конечно, мы расположены избавиться от помыслов, если мы понимаем, что помыслы чужды нам. Но здесь мы не говорим о человеке-подвижнике. Такого посетит Сам Бог, очистит его и «обитель у него сотворит»1, а значит, в его сердце не будут уже сосуществовать и Бог и помыслы.
        Любой помысел всегда чужероден. Как глазу нестерпимо попадание инородного тела, соринки, он стремится от нее избавиться, точно так же действуют и наши сердце и ум. Однако помысел подступает к нам потому, что находит отклик в нашем сердце. Молния попадает не куда угодно, но только в то, что ее притягивает: в высокое дерево, металлическое острие. Точно так же и помысел, как молния, попадает в то сердце, где находит себе нечто сродное. Наши помыслы соответствуют желаниям нашего сердца так же, как и сны человека, только в снах душа действует подсознательно, а в помыслах участвует и наша воля.
         Итак, помысел — это то, что мы любим и к чему привыкли в своей жизни. Например, если я часто обнимаю своего брата, то потом хочу обнимать его все время, так точно и помысел есть лицо, вещь, намерение — что-то такое, что существует, духовно или вещественно, — которые я обнял, полюбил, пережил. Как в миру муж любит и обнимает жену, а потом постоянно к ней стремится, так и я люблю эту реальную для меня вещь и желаю, чтобы она вновь и вновь ко мне возвращалась.
Помыслы чужды не тому, что находится в нашей душе, но нашей природе. В действительности им нет места внутри нас, мы сами их впускаем, оставляя для них открытым окно, что обнаруживает немощь нашей воли, то есть то, что мы еще не возлюбили Бога как подобает, не предались Ему.
         Помыслы приходят и тогда, когда мы хотим оправ¬дать себя. Например, я не иду в церковь, и ко мне при¬ходит помысел, что если бы я пошел, то из-за плохой погоды я бы простудился, у меня заболело бы горло и я не смог бы вечером петь. Это помысел? Нет, просто самооправдание. Последите за своими помыслами.
        Вы убедитесь, что они всегда оправдывают то, что у вас внутри, то плохое, что вы хотите скрыть. Я хочу скрыть свой грех, поступок, нерадение, то, что я не молюсь. Тогда приходят помыслы и все устраивают как мне надо.
В действительности помысел — это следствие страсти, греха, действия сатаны, прародительского падения, «живущего в нас греха»1, который делает нас слабыми и неспособными жить Богом всецело, делает нашу волю немощной, а сердце — бессильным любить Господа, делает нас больными. Как у больного отнимаются ноги и он не может стоять прямо, так же действует в нас и болезнь греха. И поэтому мы в конце концов свыкаемся с помыслами. Но авва Исаия говорит: никогда не будьте нерадивы, храните сердце свое от чуждых помыслов. Не оправдывайте их, не впускайте их внутрь, не беседуйте с ними.          Чем больше я беседую с помыслами, тем больше усваиваю их себе.
       Далее говорится о помыслах, которые более опасны: Чтобы ничего не помышлять ни о человеке каком, ни о чем-либо из вещей века сего. Нас окружают люди и вещи. Но не размышляйте совсем ни о человеке, ни о вещи. С самых первых своих наставлений авва Исаия даже в жизнь подвижника и пустынника вводит людей, потому что монашеская жизнь, как мы сказа¬ли, — это жизнь в обществе. Говорят, что монах уходит из общества, — крайне наивный взгляд! Напротив, монах в обществе создает еще и свое особое общество. Монах — это центр общественной жизни, ее пульс.
       Никогда монашеская жизнь не была жизнью в одиночестве. Такая жизнь считается не монашеством, а полным безмолвием. Монах — это всегда живущий в общении человек. Конечно, будет ли он жить вместе с пятью или пятьюдесятью пятью монахами, — это уже его выбор. Но всегда ему приходится иметь дело с окружающими людьми, поэтому с самого первого дня авва Исаия говорит тем, кто приходит жить рядом с ним: Ничего не помышляйте ни о каком человеке.
        Приведем пример. Рядом со мной работает брат. Он хорошо работает или плохо, сам он хороший или плохой? Если ты дашь ему какую угодно оценку, то тут же потеряешь Бога. Если ты судишь о нем как о хорошем, то после против тебя вооружится помысел, ты почувствуешь разочарование или свою неполноценность и будешь считать Бога повинным в этом. А если ты поставишь ближнего ниже себя, то впадешь в эгоизм. Вот так: судишь человека и теряешь Бога.
        Мнение, которое мы имеем о ком-либо, даже просто помысел о нем, становится отправной точкой, причиной нашего разобщения с этим человеком. Тогда мое общение становится разобщением, в то время как монашество — это общение. Лишь только я противопоставлю себя какому-то человеку, рассуждая или размышляя о нем, тут же воздвигаю неприступную стену между ним и мною. С этого дня я разлучаюсь с братом, а затем и с братством.
         Обыкновенно в своих суждениях мы всех считаем никуда не годными: этот плохо работает, этот не молится, тот не имеет веры, у другого нет любви, нет упования, нет Бога, нет нравственности, у того с головой не в порядке, он не любит Бога. Позволь помыслам действовать в своем уме хотя бы самое малое время — и твой ум может стать местом множества крушений, потому что невозможно, пустившись в рассуждения, не счесть других ни к чему не годными. И даже если ты не знаешь всех худых сторон человека, их отыщет сатана.
          Но, как я вам сказал, даже доброе нас разлучает. О том добром, что есть у ближнего, мы можем только говорить, но не размышлять. То есть мы можем в каком-то обществе или при каких-то обстоятельствах похвалить человека, но не должны иметь о нем помыслов. Если мне кто-то попадет на язык, то попа¬дет только для того, чтобы я его похвалил. Я отыщу его дарования, добродетели и подвиги: те, которые у него есть и те, которые будут, телесные, душевные, духовные и скажу о них — вот то немногое, о чем разрешается беседовать человеку, но не размышлять.
          Помысел — это блуждание и уклонение сердца. Если я размышляю, то пусть это будет размышление о Боге, Который постигается владычественной силой ума, и тут, как некий жезл, может помочь помысел. Но наши помыслы всегда сосредоточены на вещах или людях века сего. И потому никогда не заводи дружбы с помыслом и не питай любви к нему: он тебя искалечит, сделает тебя прелюбодеем.

Neovitos, мы с тобой говорим об одном и том же, но подходим с разных сторон. Я с тобой согласен, но пишу о поврежденном грехом уме, а ты о здравом, в этом наше с тобой различие. "Основополагающее учение святых нашей Церкви заключается в том, что исцеление ума достигается его хранением, его соблюдением, которое носит имя трезвения. По словам Филофея Синайского, человеку следует строго блюсти свой ум. Заметив помысел, следует воспротивиться ему и тотчас призвать Христа.Однако хранение ума - это не только блюдение помыслов, то есть противодействие их попыткам войти и поработить ум, но и сложная работа. Поскольку входящие помыслы берут начало от страстей, началом хранения ума является воздержание от яств и пития, "отвержение и отсечение всяких помыслов, а также сердечное безмолвие" (Преп. Исихий, пресвитер иерусалимский. Добр. Т.3 С.194). Хранение ума должно сочетаться с трезвением и молитвой Иисусовой, поскольку "не преуспеет нисколько и хранение ума без трезвения со смирением и молитвой Иисус-Христовою" (там же). Это значит, что без стараний избавиться от страстей и приобрести добродетели соблюдение ума не может быть доведено до конца. Кроме того, омертвевший ум лечат мужеством. Святые отцы подчеркивают большое значение мужества для духовной жизни. Мужественный подвижник не устает, не отчаивается даже в том случае, если ему довелось поклониться диаволу, но продолжает уповать на Бога. "Мужественная душа воскрешает и умерший ум" (Леств.13:10)".

У отцов в целом две различные точки зрения на то, насколько демоническое влияние действует вне души или внутри нее. Есть в сети хорошая, хотя и старая книга на эту тему "Ангелы и бесы в духовной жизни" еп. Василия (Кривошеина). Представителем второй точки зрения в раннем христианстве является, например, Макарий Великий (за это его упрекали в мессалианстве), первой -- Иоанн Кассиан Римлянин.

В дальнейшем, по-видимому, возобладала в основном первая точка зрения. (но надо учитывать, что понятия "вне" и "внутри" относительно данной темы нельзя определить достаточно точно).

Сирийцы, и в частности св. Исаак Сирин, -- яркие представители первой точки зрения. У них сатана вообще душу "не видит", так как утерял созерцательную способность падением. Помыслы он всевает через части тела, находящиеся в животе, груди и мозге. А оттуда они уже "естественным путем" (через движение жизненной пневмы к сердцу?) попадают в сердце -- центральный орган человеческой души. Приняты (сердцем) помыслы или нет, демоны судят тоже по частям тела, по их действиям, в частности, и "по дыханию", по "мысленному смраду" помыслов в нем.

Отсюда еще и важность дыхательных приемов. Они (в сочетании с ИМ) предотвращают попадание прилогов в сердце путем дыхания и не дают демоническим силам их действие распознать, даже если они были, по небрежности, приняты (а кроме того, увеличивают в сердце "количество мысленного воздуха" в противовес "мысленному смраду":-), см. параллельную тему)

Евгений! Есть еще и личная практика. Вот она как раз и учит тому, что помыслы как собаки не дают спуску молящемуся уму, до тех пор, пока благодать Божия их не усмирит. И знаете как это называется? Обучающей благодатью. Семь потов должно сойти с делателя, прежде чем он начнет смиряться.
"Чем глубже покаяние, тем более возрастает сокрушение. Сердце, проходя через покаяние, сокрушается в буквальном смысле слова. Царь и пророк Давид говорит: "Жертва Богу дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит" (Пс.50:19). В сокрушенном сердце почивает Бог. "...Приступающие просить Небесного Царя об оставлении греховного долга должны иметь неисповедимое сокрушение" (Леств.28:24). По словам преподобного Никиты Стифата, "не лицами, не внешним видом и не словами характеризуется истина, и не в них почивает Бог, но в сердцах сокрушенных , в духах смиренных и в душах, просвещенных боговедением" (Добр. Т.5. С.120-121)".

Виктор Шипилов, Все верно. Неочищенному уму трудно молиться и потому трудно держать незабвенное трезвение. И тогда возникает вопрос, а как тогда бороться с помыслами, если ум пребывает больше в забвении, чем в молитве? Авва Исаия дает лаконичный ответ, которому и следует придерживаться, чтобы помыслы не лезли, как собаки. А блаженный Евагрий (так о  нем говорит прп.Исаак) дает понимание форматированного ума. Если соблюдать их советы в течение дня, то вечерняя молитва становится нерассеянной и благодатной. А дневная молитва тогда питается животворительными соками вечерней молитвы. И так постепенно стяжается непрестанное трезвение. Слова Исаака чтение - источник чистой молитвы подчеркивают ту мысль. которую я хочу донести, но которая ускользает от вашего внимания.

Мысль состоит в том, что не чистота ума и сердца порождают чистоту молитвы от помыслов, а устремление молящегося ума к Богу. Это устремление ума есть дух молящегося. И это относится не столько для достигших совершенной чистой молитвы, сколько для новоначальных.  И тогда молящемуся дается благодать, как если бы молящийся имел уже совершенную чистоту и смирение. Устремление проявляется в жажде познания Бога, когда ум размышляет много о Боге и мало о вещах и людях.

Здорово написано Neovitos. По словам Филофея Синайского, человеку следует строго блюсти свой ум. Заметив помысел, следует воспротивиться ему и тотчас призвать Христа.

Вы затронули очень важную и малоизвестную тему "противоречия помыслам", контекст которой обычно остается за кадром. Попробую вкратце описать ситуацию, как я ее вижу.

Практика противоречия помыслам появилась в Египте, в обителях Келии, Нитрии и Скита. Зафиксирована она уже в конце 4 в. в сочинении аввы Евагрия «Антирритик» (сохранился только на сирийском, арабском и армянском). Это, по-видимому, единственный сохранившийся исихастский трактат, посвященный детальному различению (diakrisis) целого ряда бесовских помыслов и искушений, находящих на подвижника. Трактат состоит из пролога и восьми книг (по книге на каждый из основных бесовских помыслов – чревоугодия, блуда, сребролюбия, печали, гнева, уныния, тщеславия и гордости), всего 498 противоречий. К нему примыкают два послания: аввы Лукия (сохранилось только на арабском), по просьбе которого и был составлен трактат, и ответное послание аввы Евагрия. Из 498 противоречий 278 обращено против помыслов, 37 непосредственно против бесов, 114 против души, 20 против ума; исключениями служат 46 обращений к Господу, 2 к Ангелу-Хранителю и 1 без адреса ("О скорби, что бывает от искушений").

Основанием этой практики служит подражание Господу (ниже см. Пролог этого сочинения), когда Он, будучи искушаем в пустыни тремя помыслами (чревоугодия, любостяжания и тщеславия), на каждый прилог отвечал словами из Ветхого Завета. Какова была в деталях практика противоречия в Египте по времена Евагрия неизвестно, однако она распространилась и стала нормативной по всему Востоку. О ней упоминают практически все греческие и сирийские подвижники. Синайские исихасты к 7-8 веку включили ее в умное делание, сравнительно подробно описали, и поместили в контекст монашеского делания. Непосредственно о ее применении на этапах умной и сердечной молитвы пишет прп. Исихий Синаит (равно как и прп. Филофей):

«Тому, кто подвизается внутри, в каждое мгновение надобно иметь следующие четыре [делания]: смирение, крайнее внимание, противоречие [помыслам] и молитву. Смирение, - чтобы, как брань у него идет с соперниками - гордыми демонами, всегда иметь в руке сердца помощь Христову: ибо Господь ненавидит гордых. Внимание, - чтобы всегда держать сердце свое не имеющим никакого помысла, хотя бы он касался добрым. Противоречие, - дабы, как только уразумеет, кто пришел, тотчас с гневом воспротиворечить лукавому, как говорится: и отвещаю поношающим ми слово (Пс. 118, 42), - не Богу ли повинется душа моя (Пс. 61, 2)? Молитву, - дабы после противоречия, тотчас из глубин сердца возопить ко Христу с воздыханием неизглаголанным. И тогда сам подвизающийся увидит, как враг его поклоняемым именем Иисуса, как прах ветром развевается и гонится прочь, или как дым исчезает с своим мечтанием».

Т.е. подвижник занимаясь умным деланием, узревает помысел, противоречит ему словами из Писания и тут же возвращается к молитве Иисусовой.

Сам метод основывается на знании того, что всякий демонский помысел представляет собой форму (согласно Лествичнику либо обычное слово, либо образ чувственной твари), которая, будучи своеобразной печатью, запечатлевает ум, придавая тому определенную форму и тем самым помрачая его, о чем говорят авва Евагрий и прп. Макарий Великий. Как пишет св. Григорий Палама после падения внутреннему человеку (уму) свойственно уподобляться внешним формам. В то время как слова Писания, скрывая в себе нетварные бесформенные логосы, воздействуя на ум (nous), делают его вновь бесформенным, стирают бесовскую форму-отпечаток. Тем самым противоречие возвращает уму первозданную чистоту. Помимо того, если это один из первых 6 помыслов (от чревоугодия до уныния), то он приводит в движение либо яростную, либо желательную силы, либо обе одновременно (как в случае страсти уныния). Поэтому действие противоречия не ограничивается лишь воздействием на ум, но и прекращает это демонически инспирированное движение сил страстной части души.

Использовать метод становится возможным лишь, если подвижник различает демонский помысел на стадии прилога или сочетания, т.е. когда тот еще успел смешаться с собственными помыслами человека. На примере блудной страсти это разъясняет Лествичник:

«Отгоняющий сладострастного пса молитвою подобен борющемуся со львом; а кто противоречием низлагает его, подобен уже прогоняющему врага своего; тот же, который и прилог вовсе уничтожает, хотя и пребывает в теле, но уже воскрес из гроба».

Т.е. противоречие не свойственно новоначальным, поскольку блудный помысел (как и любой иной) они фиксируют в себе уже на поздних стадиях его развития, а потому сам метод неприменим. Остается только очень трудная борьба с ним посредством молитвы. Другими словами, с осторожностью этот метод можно начинать применять при переходе от умной (молитва произносится в груди как описывает прп. Никифор Исихаст и автор сочинения "Трезвенное созерцание") к умно-сердечной молитве и далее на ряде этапов умно-сердечной молитвы. Продвинувшийся далее в умно-сердечной молитве, по словам свв. Иоанна Лесвичника и Исаака Сирина, должен оставить противоречие, как не свойственное его чину.

Примыкает к этому методу по свеой сути и чтение Писаний, о чем написал Neovitos. Вот, что пишет авва Евагрий в послании, которое сопровождает «Антирритик»:

«И ты знаешь от нашего Господа Иисуса, что чтение божественных Писаний очень полезно для очищения, потому что удаляет ум от волнений этого видимого мира, от коего берет начало тление нечистых помыслов, которые через страсти сковывают ум и привязывают его к телесным вещам. Поэтому не колеблись без устали увещевывать братию, чтобы они читали Писания в назначенное время, не любили мiра, ни яже в мiре (1 Ин. 2, 15) и внимали помыслам».

Это вот очень кратко, в силу собственного понимания этой практики.

И в качестве примера Пролог из "Антирритика" и выдержки из Первой (против помыслов чревоугодия) и Второй (против помыслов блуда) книг.

***
1. Среди словесных природ, бывающих под небесем (Еккл. 1, 13), иные сражаются, иные приходят на помощь сражающимся, а иные борются с теми, кто сражается, развязывая и с силою воздвигая против них брань. Те, кто сражаются - люди; их помощники - ангелы Божии; а их противники - злые бесы. Но если в [людях] уменьшается и исчезает познание Божие (Притч. 2, 5), [то случается это не] от жестокой силы врагов или по небрежению помощников, а скорее от расслабленности тех, кто сражаются.

2. Наш Господь Иисус Христос, давший нам все необходимое для спасения, даровал нам и власть наступати на змию и на скорпию и на всю силу вражию (Лук. 10, 19). И вместе со всем Своим учением передал нам то, что Он Сам совершал, искушаемый сатаной (ср. Мф. 4, 1-11; Лук. 4, 1-13), [дабы] во время брани, когда бесы, сражаясь с нами, метают в нас свои стрелы (Еф. 6, 16), мы противоречили им от Писаний. И тем самым нечистые помыслы не задерживались бы в нас, порабощая душу через грех, совершаемый делом, не осквернили ее и не ввергли ее в смерть, причиненную грехом. Душа, яже согрешит, та умрет (Иез. 18, 4). [Ведь] если в уме не водружен твердый помысел, способный ответить на слово лукавства, [то] грех совершается легко и быстро.

3. Это являет нам мудро Екклисиаст, когда говорит: яко несть пререкания бывающаго творящым лукавое вскоре (Екк. 8, 11). Также и Соломон говорит в своих притчах: не отвещай безумному по безумию его, да не подобен ему будеши: но отвещай безумному по безумию его, да не явится мудр у себе (Притч. 26, 4-5). Тот, кто совершает безумие и гневается на своего брата, отвечает посредством своего дела безумному по безумию его (Притч. 26, 4), и становится похожим на бесов, ибо гнев их подобен ярости змиев (ср. Втор. 32, 33). Но кто терпелив и говорит «написано: престани от гнева и остави ярость (Пс. 36, 8 )», [тот] ответил безумному по безумию его (Притч. 26, 5); таковой обличил беса в его безумии и показал ему, что научен тому, что существует врачевство [против него] согласно Писаниям.

4. Однако слова потребные для отвечания нашим врагам, жестоким бесам, не могут быть быстро найдены в час брани, так как они рассеяны по Писаниям и с трудом обретаемы. Поэтому мы тщательно извлекли их из Священных Писаний, так чтобы смогли вооружить себя ими и изгнать филистимлян силой (ср. Исх. 13, 17), крепко стоя в брани, как воины и доблестные ратоборцы нашего непобедимого царя Иисуса Христа.

5. Но мы знаем, возлюбленные, что чем более мы противостоим бесам в брани и противоречим им, тем более они будут озлоблены на нас. Этому мы научились от Иова, который сказал: егда начну глаголати, бодут мя (Иов. 6, 4). И также от Давида: егда глаголах им, боряху мя туне (Пс. 119, 7). Но мы не должны быть смущаемы ими; напротив, мы должны противостоять им, полагаясь на силу нашего Спаса. Ибо, если мы верим во Христа (Ин. 14, 1) и храним Его заповеди (Ин. 15, 10), мы пересечем Иордан и возьмем [Иерихон], град финическ (ср. Суд. 3, 13: Втор. 34, 3).

6. В этой брани нам потребны оружия духовные (ср. Еф. 6, 11-13), которыми являются правая вера, а после учение, [состоящее из] совершенного поста, добытых с трудом побед, смирения,  безмолвия редко нарушаемого или вовсе не нарушаемого и непрестанной молитвы (ср. 1 Сол. 5, 17). Я был бы удивлен, если кто-то мог сражаться в брани, которая происходит в уме и увенчаться венцом правды (ср. 1 Тим. 4, 7-8), и в то же время входить в общение с еретиками и насыщать себя хлебом и водой, что быстро разжигает его гнев и заставляет его гнушаться и пренебрегать молитвой. Поскольку святой Павел говорит: всяк же подвизаяйся от всех воздержится (1 Кор. 9, 25) и являет всегдашнюю кротость ко всем людям (ср. Тит. 3, 2), воздевая преподобныя руки без
гнева и размышления (1 Тим. 2, 8 ).

7. Поэтому прилично нам, когда мы посвящаем себя этому деланию быть облеченными  в  оружия  духа  (ср.  Еф.  6,  11-13)  и  показать филистимлянам, что мы будем подвизаться против греха даже до крови (ср. Евр. 12, 4), уничтожая злые приражения и всяко возношение взимающееся на разум Божий (2 Кор. 10, 5). Ведь если мы усердны, то явитися нам подобает пред судищем Христовым (2 Кор. 5, 10) не просто монахом [по внешнему человеку], но умом-монахом. Поскольку [внешний] человек является монахом, если уклонился от греха, совершаемого делом и действием, тогда как ум является монахом, если уклонился от греха, что восстает от помыслов в нашем уме, и во время молитвы зрит свет Святой Троицы.

8. Настало время силою Господа нашего Иисуса Христа (1 Кор. 5, 4) сразиться с помыслами беса чревоугодия, а после того с помыслами прочих семи бесов, которых я последовательно перечислил в начале книги о монашеской жизни. С принуждением уста моя отверзох (Пс. 118, 131), чтобы беседовать с Богом, его святыми ангелами и своей сокрушенной душой и открыто показать, чем является монашеская жизнь, которую Святой Дух преподал Давиду через псалмы и блаженные отцы передали нам.

9. То, о чем я говорю на протяжении всей книги, будет для нас бранью с помыслами, внушаемыми нам каждым из восьми бесов. Но против каждого помысла я написал противоречие от Священного Писания, способное его уничтожить.

***

11. Против помысла, который озлобляет меня от жизни в горькой бедности: Господь пасет мя, и ничтоже мя лишит (Пс. 22, 1).

12. Против помысла, который под предлогом странноприимства даже в отсутствии скудости запасает хлеба больше, чем требуется: Юнейший бых, ибо состарехся, и не видех праведника оставлена, ниже семени его просяща хлебы (Пс. 36, 25).

13. Против помысла, который заботится о пище и одеянии, но отвергает заботу об истине: Яко беззаконие мое аз возвещу и попекуся о гресе моем (Пс. 37, 19).

14. Против помыслов, которые советуют нам и говорят – «не живи столь сурово, ибо посредством поста и постоянного рукоделия ты изнуришь свое ослабевшее тело»: И утрудися в век, и жив будет до конца, не узрит пагубы, егда увидит премудрыя умирающыя (Пс. 48, 9-11).

15. Против помысла, который говорит мне – «не изнуряй и не утесняй безжалостно свою душу, совершая бдение»: Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50, 19).

16. Против помысла, который беспокоится о пище и питии и усердствует в том, где бы раздобыть их: Возверзи на Господа печаль твою, и Той тя препитает (Пс. 54, 23).

17. Против помысла, который внушает мне – «совершение бдения не приносит тебе никакой пользы; напротив, оно лишь умножает в тебе помыслы»: Бдех и бых яко птица особящаяся на зде (Пс. 101, 8 ).

18. Против помысла, который упрекает нас, потому что мы воздерживаемся от елея, и не помнит, что это делал Давид и говорил: Колена моя изнемогоста от поста, и плоть моя изменися елеа ради (Пс. 108, 24).

19. Против помыслов, которые препятствуют нашему образу жизни, вселяя в нас страх и говоря – «от строгого поста проистекает неприглядная смерть»: Не умру, но жив буду, и повем дела Господня (Пс. 117, 17).

20. Против помыслов, которые убеждают меня прекратить на некоторое время совершение частых бдений и дать немного отдыха ослабевшему телу: Аще вниду в селение дому моего, или взыду на одр постели моея, аще дам сон очима моима и веждома моима дремание, и покой скраниама моима, дондеже обрящу место Господеви, селение Богу Иаковлю (Пс. 131, 3-5).

21. Против помысла, который предсказывает нам, что скоро грядет голод или сильная нужда: Не убиет гладом Господь душу праведную, живот же нечестивых низвратит (Притч. 10, 3).

22. Против помысла, который вызывает во мне желание вина под предлогом, что вода вредит печени и селезенке: Иже есть сладостен в виннем пребывании, во своих твердынех оставит безчестие (Притч. 12, 11).

23. Против помысла, который ограничивается заботой о пропитании и отвергает попечение о достижении добродетели: Во всяцем пекущемся есть изобилие: любосластный же и безпечальный в скудости будет (Притч. 14, 23).

24. Против помысла, который тоскует из-за простой пищи и засохшего хлеба: Лучше укрух хлеба со сластию в мире, нежели дом исполнен многих благих и неправедных жертв со бранию (Притч. 17, 1).

25. Против помысла, который убеждает нас в праздничный день проявить некоторое снисхождение к нашему телу и предложить ему немного вкусного: Не пользует безумному сладость, и аще раб начнет с досаждением обладати (Притч. 19, 10).

26. Против помысла, который в отсутствие серьезной болезни уговаривает нас выпить вина и пророчествует нам о боли в желудке и пищеварительном тракте: Невинно вино, укоризненно же пиянство, и всяк пребываяй в нем не будет премудр (Притч. 20, 1).

27. Против помысла, который завладел нашими умом, чтобы в отношении нашего поста и наших подвижнических деланий мы связали себя обетами, чем-то, что чуждо монашескому образу жизни: Сеть мужеви скоро нечто от своих освящати: по обете бо раскаяние бывает (Притч. 20, 25).

28. Против помысла, который препятствует нам [подать милостыню], внушая, что мы не можем дать от нашего хлеба тем, кто пребывает в нужде и, говорит мне – «этот человек может [найти милостыню] где-нибудь еще, а у нас нет возможности постучаться в чужую дверь»: Милуяй нищаго сам препитается: от своих бо хлебов даде убогому (Притч. 22, 10).

29. Против помысла, который осторожно приближается к нам в праздник и говорит нам, что за длительный промежуток времени дозволительно однажды попробовать мяса и вина: Не буди винопийца, ниже прилагайся к сложением и купованием мяс: всяк бо пияница и блудник обнищает, и облечется в раздранная и в рубища всяк сонливый (Притч. 23, 20-21).

30. Против помысла, который воскрешает в памяти удовольствия прошлого и напоминает о хороших винах и чашах, что мы держали в наших руках, когда возлежали за столом и пили: Аще бо на чаши и сткляницы вдаси очи твои, последи же яко от змиа уязвен прострется, и якоже от кераста разливается ему яд (Притч. 23, 31-32).

31. Против помыслов, которые побуждают нас насытить наше чрево хлебом и водой: Не приводи нечестиваго на пажить праведных, ниже прельщайся насыщением чрева (Притч. 24, 15)

***

1. Против помысла блуда, который живописует в моем уме замужнюю женщину: Не пожелай жены искренняго твоего (Исх. 20, 17).

2. Против помысла печали, который возникает в нас из-за многих блудных искушений, что находят на нас, и лишает нас надежды, говоря нам: «Какое благо ожидаешь ты после всего этого труда?»: Аще слухом послушаеши гласа Моего и сотвориша вся, елика реку тебе, враг буду врагом твоим и сопротивлюся сопротивником твоим. Пойдет бо ангел Мой насталяяй тя и введет тя ко Аморрею и Хеттею, и Ферезею и Хананею, и Гергесею и Евею и Иевусею, и потреблю их от лица вашего (Исх. 23, 22-23).

3. Против помысла, который полагает, что злые помыслы блуда через час отбегут от него: Не изжену их в лете единем, да не будет земля пуста, и мнози будут на тя звери земнии: помалу помалу изжену их от тебе, дондежи возрастеши и наследиши землю (Исх. 23, 29-30).

4. Против помысла, который происходит от блуда и говорит: «Молодость никогда не престанет от блудных похотений и не принесет Богу чистых от них помыслов»: Всяк входяй в пресмотрение от двадесяти лет и вышше, да дадут дань Господу (Исх. 30, 14)

5. Против помысла блуда, который говорит: «Молодость неповинна и не заслуживает порицания, если она блудодействует или если она охотно принимает нечистые помыслы»: и рече Господь к Моисею: аще кто согреши предо Мною, изглажу его из книги Моея (Исх. 32, 33).

6. Против ума, который не совершает отважных усилий для хранения себя от блуда, что укоренился внутри него, но охотнее говорит и впадает в скверну с женщиной, которая живописуется перед его очами: И послушай, Израилю, и снабди творити, да благо ти будет, и да умножитеся зело, якоже глагола Господь Бог отец ваших, дати тебе землю кипящую млеком и медом (Втор. 6, 3).

7. Против помысла, который через непотребное похотение ищет сближения с бесом блуда: Господа Бога твоего да убоишися, и Тому единому послужиши, к Нему прилепишися, и именем Его клянешися (Втор. 6, 13).

8. Против души, которая день и ночь мучимая блудными помыслами, потеряла надежду одержать над ними победу: Аще же речеши во уме твоем: яко язык сей множае паче мене, како возмогу Аз потребити я; не убоишися их: памятию да помянеши, елика сотвори Господь Бог твой фараону и всем египтяном (Втор. 7, 17-18).

10. Против помыслов, которые быстро обращаются к пище, всякий раз как дух блуда, играя с ними, дает им небольшое временное облегчение и тем самым они полагают, что достигли места целомудрия: Да не сотворите тамо всех, елика вы творите зде днесь, кийждо угодное пред собою: не придосте бо до ныне в покой и в наследие, еже Господь Бог ваш дает вам (Втор. 12, 8-9).

11. Против души, которая устрашена и дрожит от беса, который касается ее членов; те, кто был искушаем этим бесом, разумеют, о чем говорится: защитит помощник твой, и мечь хвала твоя: и солжут тебе врази твои, и ты на выю их наступиши (Втор. 33, 29).

12. Против души, которая из-за печали впадает в уныние и не может дольше выносить нечистых помыслов, что оскверняют ее молитву: Востани, яко сей день, в оньже предаде Господь Сисару в руку твою, зане Господь изыдет пред тобою (Суд. 4, 14).

13. Против ума, который сражается с блудными помыслами, но не желает оттрястись от них полностью и не сознает оковы греха и стратегию злых бесов: И рече Далида: иноплеменницы на тя, Сампсоне. И возбудися от сна своего и рече: изыду якоже и прежде, и отрясуся. И не разуме, яко Господь отступи от него. И яша его иноплеменницы, и избодоша ему очи, и введоша его в Газу, и оковаше его путы медяны: и бяше меля в храмине темничней (Суд. 16, 20-21).

14. К Ангелу Господню, который внезапно появился в моем уме, охладил помысел блуда и изгнал из него [ума] все помыслы, что осаждали его: утвердися сердце мое в Господе, вознесеся рог мой в Бозе моем, разширишися уста моя на враги моя, возвеселихся о спасении Твоем (1 Цар. 2, 1).

15. Против нечистого беса блуда, который является ко мне ночью в непотребном видении в образе женщины, но не может принудить мою душу своими нечистыми похотениями: лук сильных изнеможе, и немощствующии препоясашася силою: исполненнии хлеба лишишася, и алчущие пришелствоваша землю (1 Цар. 2, 4-5).

16. Против души, которая не желает избавиться от нечистого похотения, но коснеет в помысле Нааса Аманитянина, этот Наас переводится как «змей»: И реша вси мужие иависстии к Наасу Аманитянину: положи нам завет, и поработаем ти. И рече к ним Наас Аманитянин: сей завет положу вам, изверчу комуждо вас око десное, и положу поношение на Израиля (1 Цар. 11, 1-2).

17. Против беса блуда, который желает погубить и осквернить мое целомудрие посредством помыслов: Да не будет мне от Господа Бога моего дати наследие отцев моих тебе (3 Цар. 21, 3).

18. Против души, которая полагает, что она искушаема бесом блуда свыше ее силы: Тогда нача земля поддана быти, еже даяти сребро по словеси фараонову: и кийждо по силе истязаше сребро и злато от людий земли, еже даяти фараону Нехао (2 Пар. 36, 4; ср. 4 Цар. 23, 35)

19. К Господу о блудных помыслах, которые показуют нам ночью гнусные видения: И рекох: Господи Боже мой, стыждуся и срамляюся воздвигнути лице мое к Тебе, яко беззакония наша умножишася паче глав наших, и прегрешения наша возрастоша даже до небесе: от дний отец наших в преступлении велицем есмы даже до дне сего (1 Езд. 9, 6-7).

20. Против души, которая после жестоких браней с помыслами блуда достигла целомудрия и чистоты: Земля, на нюже вы входите наследити ю, земля нечиста есть, по нечистоте людий языческих, в мерзости их, имиже наполниша ю от уст даже до уст во сквернениих своих (1 Езд. 9, 11)

21. К Господу о множестве нечистых помыслов, которые беспокоят и огорчают нас, и пленяют наш ум различными ликами: Господи, что ся умножиша стужающии ми; мнози востают на мя, мнози глаголют души моей: несть спасения ему в Бозе его. Ты же, Господи, Заступник мой ecи, слава моя и возносяй главу мою (Пс. 3, 2-4).

22. Против души, которая не знает, что яростная сила [души] противостоит помыслу блуда, поскольку ярость происходит по природе от огня, а нечистые помыслы порождаются водой: Гневайтеся, и не согрешайте, яже глаголете в сердцах ваших, на ложах ваших умилитеся (Пс. 4, 5).

23. Против нечистых помыслов, что задерживаются в нас и часто живописуют в нас непотребные образы, которые сковывают наш ум похотливыми страстями в наших срамных членах: Отступите от мене, вси делающии беззаконие, яко услыша Господь глас плача моего: услыша Господь моление мое, Господь молитву мою прият (Пс. 6, 9-10).

24. К Господу о бесе блуда, который когда он не может опорочить нас через похоть нашего тела, то показует нам в нашем уме монаха, совершающего непотребный грех блуда: Врагу оскудеша оружия в конец, и грады разрушил еси, погибе память его с шумом. И Господь во век пребывает (Пс. 9, 7-8).

26. К душе, которая полагает, что блудные помыслы более сильны, чем заповеди Божии, данные нам для искоренения этой страсти: И истню я яко прах пред лицем ветра, яко брение путей поглажду я (Пс. 17, 43).

27. К Господу о бесе, который внезапно нападает на тело, но не может победить ум нечистыми помыслами, которыми атакует его: Обратил еси плачь мой в радость мне: растерзал еси вретище мое, и препоясал мя еси веселием, яко да воспоет Тебе слава моя, и не умилюся (Пс. 29, 12-13).

28. Против помысла, который говорит мне: «Бес блуда опозорит тебя, если ты противостанешь ему в брани»: Да постыдятся и посрамятся ищущии душу мою, да возвратятся вспять и постыдятся мыслящии ми злая (Пс. 34, 4).

29. Против помысла, который угрожает мне: «Другой бес блуда – более тяжелый, бесстыдный и сильный, чем первый, – будет послан к тебе, он легко подчинит твою душу и приведет ее к греху совершаемому делами»: Да будут яко прах пред лицем ветра, и Ангел Господень оскорбляя их: да будет путь их тма и ползок, и Ангел Господень погоняя их (Пс. 34, 5-6).

AlexanderS, с большим удовольствием прочитал предложенный вами материал и мне он очень понравился. К сожалению наше время резко отличается от прошлых веков. Противоречие помыслам в современном обществе штука сложная, но возможная для тех кто имеет продолжительную практику умного делания в городских условиях и опытно научен Божией благодатью неоднократным впадением в согрешения. Вот когда "набьешь шишек", вот тогда и научишься противостоять находящему на тебя помыслу и это есть обучающая Божия благодать. Самое сложное противостоять блудным помыслам. Гнев нам дан как раз не на то, чтобы выплескивать его не на человека, а на беса через помысел искушающего. Можно привести пример. Стоит перед тобой человек и оскорбляет тебя, унижает при всех, ноги о тебя вытирает. И что с тобой в этот момент происходит? Ты внутренне начинаешь закипать, эмоции переполняют всего тебя и вот стоят два человека и поливают друг друга унижая один другого, да еще и до драки доходит. А теперь посмотрим с духовной стороны. Бес (дух) через прилог вошел в человека и обрел тело. И получается что бес с бесом "устраивают концерт" а артистами выступают ничего не подозревающие люди. Ведь не зря сатану св.отцы называют кукловодом. А теперь осмотритесь вокруг себя и получите подтверждение моим словам. Где двое, или трое, там обязательно отсутствующему "кости промывают и перебирают" и это вокруг нас с самого нашего рождения - мы среди всего этого выросли и сроднились и не воспринимаем как грех.

Евгений, немного удивило, что прп.Макарий придерживался второй точки зрения о внутрипребвании сатаны. Ведь его ученик Евагрий, который стоя записывал слова Макария, говорит иначе (по книге схиарх.Гавриила (Бунге) "Акедия"):
++ Каждый перед принятием крещения в присутствии свидетелей отрекается от Сатаны, умирает и воскресает вместе с Христом, это означает, что в нем уже нет такого «пространства», на которое зло могло бы предъявить свои права. В распоряжении Лукавого остаются только его «естественные» сообщники: наследственность, среда, дурные привычки, слабоволие человека и др. Неправильно думать, как объясняет Евагрий, будто бесы знают тайны нашего сердца. Лишь Сотворивший его воистину есть «Сердцеведец, один «сведый ум человечь»... Но по произносимому слову и движениям телесным познают демоны многие сердечные движения»[55]. Тем не менее, за человеком всегда остается свобода отвергнуть искушение или поддаться ему[56].+++

AlexanderS, у вас хорошее видение этой темы. Спасибо за подробное изложение вашего опыта.

AlexanderS, вы верно отмечаете, что "метод противоречия" становится возможным использовать лишь, если подвижник различает демонский помысел на стадии прилога или сочетания., т.е. на этапах сердечной молитвы. А на ранних этапах молитвы отцы советуют не противоречить любым обнаруженным помыслам,  но сразу отворачиваться от них и внимать словам молитвы с усиленным вниманием. Усилению внимания помогает Крестное знамение, совершаемое в сочетании со словами молитвы. Бесы боятся силы Креста, если он творится с верой в его силу и силу имени Христа. Если же помыслы, образы, мелькания или дергания мышц не утихают, то помогает также временное переключение на молитву "Да воскреснет Бог" с Крестным Знамением, творимым с гневом против бесов. На этапе сердечной самодвижной  молитвы возможно творение одновременно нескольких молитв без отвлечения от Иисусовой молитвы. И тогда также помогает метод параллельного обращения к Силе Креста, не прибегая к противоречию, которое может отвлечь от молитвы.

Neovitos, спасибо большое за дополнение. В публичном месте, правда, не всегда удобно осенять себя Крестным Знамением. Возможно, имеет смысл обратиться к совету одного из сирийских отцов, который, правда, по другому поводу (более серьезных браней) советовал совершать Крестное Знамение умно внутри того места (в том числе внутри сердца), где ощущается приражение.

AlexanderS, еще раз внимательно перечитал ваш пост о противоречии помыслам и вспомнилась беседа наместника Оптиной пустыни Венедикта (Пенькова). Его беседы предназначены в основном для паломников, которые приезжают потрудиться во славу Божью (видеозаписи бесед представлены в интернете).  Так вот, в одной из бесед он рассказывает о методе противоречия. Суть его совета для паломников состоит в том. что надо читая Священное Писание, выписывать в тетрадь заповеди Божьи и запоминать их. Это практикуется в Оптиной для монахов. Как говорит Венедикт, монахи обычно помнят наизусть несколько сотен заповедей, а некоторые и более тысячи заповедей. Это же он советует делать и приехавшим мирянам, которые еще не приступали к умному деланию.  Заповеди запоминаются с целью противоречия помыслам. Как приходит помысел, следует обратиться к слову Божьему и вспомнить соответствующую заповедь. И далее Венедикт приводил примеры противоречия помыслам аналогично Евагрию.

Наместник Венедикт предлагает эту практику не для тех, кто практикует умное делание и продвинулся до сердечной молитвы, когда начинают быть видны прелоги, а для тех, кто ведет деятельную борьбу со страстями. Да, помыслы обнаруживаются уже на стадии сочетания  и появления желания их исполнения. Но это не значит, что на этой стадии метод противоречия не применим. В любом случае надо противоречить и бороться с возникшими греховными движениями. И в этой борьбе Слово Божье является единственным оружием, которое способно обратить бесов в бегство и укротить возгоревшуюся страсть.

Метод противоречия основан прежде всего на осознании того, что без Бога я немощен и не способен сопротивляться бесам и страстям. И даже само обращение внимания к слову Божьему, отвращает внимание от бесовских наваждений,  смиряет дух подвижника и устремляет ум к Богу. Суть противоречия состоит не в противоречии бесам своей самостью, а в переключении внимания от бесов к Богу, в смирении своей гордыни и прошении защиты у Господа. Когда в памяти уже заготовлены заповеди на соответствующие страстные движения, как у Евагрия, то подвижнику легче быстро найти соответствующее Слово.  Но даже и тогда, когда подвижник не помнит соответствующую заповедь из Писания, то отцы советуют при возникновении страстных вожделений взять Евангелие, открыть на любой странице и начать внимательно читать. Господь поругаем не бывает и видя такое смиренное противоречие приходит на помощь, а подвижник познает свою немощь и сокрушительную силу Слова Божьего.

Поэтому метод противоречия помыслам, описанный Евагрием, скорее всего начинал применяться иноками в самом начале пути инока наряду с чтением, изучением наизусть Псалтири и упражнением в молитве. Так приобретается устный навык различения и противоречия  помыслам, который со временем переходит в навык ума и используется в умном делании. На этапе сердечной молитвы противоречие развернутыми предложениями не свойственно чину молитвы, но помыслы все равно возникают. В этом случае молящемуся в сердце бывает достаточно вспомнить единую суть противоречия (логос Слова Божьего) и в одно мгновение отсечь прелог не своей силой, но силой божественного логоса.

Неовитос, большое спасибо за информацию. Применял схожий метод, но не всегда строгими цитатами Писания, а собственными словами, выражающими их смысл. Иногда одним - двумя словами.

Важно. Нужна краткость в противоречии помыслам врага. Как резкий удар по помыслу врага. С повторением слов, соответствующих Писанию, или непосредственно дословных слов Писания (в этом особая сила и уверенность), по способу творения ИМ. Длинные тексты Писания ведь трудно повторять на манер ИМ.

Метод эффективный, но все равно борьба выматывает. Поэтому лучше иметь в себе безмолвную (но звучащую в сердце непременно, о чем точно знаешь) краткую молитву, которая просто не дает вражьим помыслам возникать в зародыше. Дойти до брани с помыслами, осознавая их, осознанным чтением слов Писания против них - это уже как отступление с первого рубежа обороны и рукопашная схватка.