Прошу прощения, но кажется, обсуждение ходит по кругу. и только потому, что под "грехом" почему-то постоянно подразумевается грех в понимании Августина и западной традиции. Или я не прав? Алексей, что скажете?
Призрак Августина, конечно, бродит по нашим "европам"
Я одно время тоже думал, а не стоит ли отказаться от самого понятия "первородный грех", со многими его коннотациями, которые из патристики никак не следуют.
Однако есть, как я уже в этой ветке указывал, у отцов "пропаторики (или прогеники) амартиа".
Это, насколько могу судить:
1. то, что необходимо присуще всем потомкам согрешившего Адама
2. но не является свойством природы после грехопадения как таковой
3. то, чего в отличие от нас не было в Христе
4. то, что привносит осуждение, т.е. практически неизбежно приводит каждую ипостась к греху, хотя возможны и исключения
5. то, что само грехом в собственном смысле не является, хотя и именуется грехом в несобственном смысле (подобным образом грехом именуется нередко и тленность, страстность, смертность - то, что было и в Христе)
6. то, что смывается в крещении
7. то, что можно назвать корнем греховности (хотя при этом нужно не забывать, что в конечном итоге грех всегда связан с свободным выбором)
8. т.е. это должно быть во всех без исключения наследниках Адама (включая Богородицу), но чего нет в Христе.
9. наследственность, младенческие запечатления и т.п. - отделимые акциденции первородного греха, если так можно выразиться
Методом исключения выходит, что
1. это не тление естества само по себе, потому что оно было и в Христе
2. не тот или иной вид укоризненной страстности (противоестественное движение ума), потому что таковой не было в Богородице
3. не вина в юридическом смысле, потому что юридизм - только один из способов (и не самый адекватный, и не всегда подходящий) описания реальности, а не догмат
В результате остается связанный с страстным зачатием животный тропос. Терминологические аналоги - закон рождения, закон плоти, закон греха, царствование смерти (иногда просто смерть) и т.д.
Зачатое животным (скотским) образом с необходимостью движется животным образом к смерти. Наслаждение и гнев сами по себе для животной природы естественны, безгрешны, они сохраняют эту природу в бытии.
Но человек не просто животное, а животное разумное. Помимо животной природы (и ее тропоса) в нем еще природа умопостигаемая (и тот или иной ее тропос).
Умопостигаемое человека происходит первоначальным способом - неизменным божественным дуновением (подробнее я в этой ветке уже писал).
Получается, что при появлении новой чел. ипостаси его умопостигаемое и чувственное изначально движутся к разным целям - дух (ум) к Богу, Которым послан, тело в землю (смерть), из которой взято.
Есть два варианта примирить эти два тропоса:
1. умопостигаемое всецело подчиняет чувственное (Богородица, Предтеча) и первородный грех засыхает на корню, закон греха не действует
2. умопостигаемое подчиняется чувственному (в человечестве в целом)
Начинается "борьба" тропосов по мере проявления умопостигаемого через чувственное, т.е. когда младенец становится разумно-словесным - по-разному, сейчас в 2-3 года, наверное.
Во внутриутробный и грудной периоды - умопостигаемое и чувственное движутся независимо. Низшая часть души обслуживает рост тела по естеству, в соответствии с преобразованием сил вожделения и гнева по образу кожаных риз (у МИ о преобразовании сил после грехопадения души Богом в ряде мест есть, где именно, сейчас не помню, надо искать).
У Августина же, насколько могу судить, уже в самом Адаме осуждается вся разумно-телесная человеческая природа. С момента грехопадения вся она без вариантов движется к вечной смерти (там вообще другая антропология - статичное чистое естество, в которое при творении внедряется праведность, которая двигала Адамом до падения; после падения первозданная праведность отнята, двигать начинает первородных грех вкупе с дьяволом). Поэтому догмат о непорочном зачатии Девы Марии неизбежен.
У МИ внимание сосредоточено не на грехе Адама (тема подражания Адаму несколько иная), а на страстном рождении. Страстно рожденный неизбежно должен умереть. А человек создан для бессмертия. Потому конфликт.
Т.е. у Августина зачатие - канал передачи уже готового осуждения. У МИ зачатие - причина осуждения, которое привносится все же не автоматом.
Ларше, кстати сказать, сопоставляя МИ в этом вопросе с Августином, постоянно, как мне показалось, показывает свою неуверенность в их близости, и общий вывод - близость, скорее, психологическая, но богословские выводы разные.
Мне лично так и кажется, что антропологический пессимизм МИ именно психологического свойства. Когда он описывает наличную картину падшего человечества, т.е. порочный круг греха и смерти и т.п. - впечатление безысходности.
Но когда он применяет антропологию и амартологию к аскетике - другое.
(У св. Николая Кавасилы нечто подобное, когда он, с одной стороны пишет о человечестве, погрязшем в грехах, с другой - о Богородице.)
Например: «А человеку должно познать, что такое закон естества и что такое тирания страстей, не естественным, а случайным образом вторгшаяся в него по причине его свободного согласия. И этот закон естества он должен сберечь, блюдя его созвучной с природой деятельностью, а тиранию страстей изгнать из своей воли и силой разума сохранить непорочной свою природу, саму по себе чистую, незапятнанную и свободную от ненависти и раздора. Затем волю свою, которая не должна привносить ничего такого, чего не дарует логос природы, он обязан сделать спутницей естеству» (Преп. Максим Исповедник. Толкование на молитву Господню).
Августин, конечно, ничего подобного написать не смог бы.