Кстати, в соседней теме приводилось "определение" Р. Белэ понятия "чистой молитвы" у сирийцев:
"Понятие духовной молитвы или чистой молитвы (то есть свободной от помыслов, представлений материального происхождения или даже вообще всяких элементов, связанных с фигурами и/или количеством), которой достигает нагой, чистый или духовный разум (то есть лишенный всякого отпечатка чувственных представлений). Все эти выражения с тем же смыслом, какой они имеют у Евагрия, можно найти в писаниях Дадишо Катрайи, Симеона Благодатного, Исаака Ниневийского, Иосифа Хаззайи и Иоанна Дальятского".
Не строго говоря, это близко к тому, что мы пишем о естественном созерцании как о созерцании объекта без отделимых акциденций, в число которых входят и физические идиомы (при том, что сама по себе материальность -- неотделимая акциденция), в тропосе вечности ангельского мира.
Но что вводит подвижника в этот тропос? Рискну предположить, что это три типа движения (Духа) в душе подвижника.
Безмолвие, когда подвижник отказывается от всего временного и преходящего, и оказывается, таким образом, в вечности. Это, как бы, вхождение в это созерцание "снизу", от самого себя.
Единение, когда подвижник ощущает себя и все творение единовидным, подобным Единому (Богу). Это движение "сверху", от Единого.
Любовь, когда божественная Любовь "совлекает" со всего творения отделимые акциденции и делает созерцание единовидным. Это движение тоже сверху, от божественного Замысла о творении.
Или последние два типа можно переставить местами. Все три соответствуют, можно сказать, созерцанию логосов сущности, промысла и суда