consensus patrum

Прочел в ленте Секреты счастья от афонских святых и старцев (http://chajhanschik.livejournal.com/692796.html)

Собственно в исихазме нет ничего нового по сравнению с этим, это те же секреты счастья только посложнее.

Взять, например, "Метод священной молитвы и внимания" (http://www.danuvius.orthodoxy.ru/Methodus.htm#_ednref107) (далее, Метод)

В нем перечисляются те же самые и очень ввжные предварительные условия для исихии: иметь, по-возможности, чистую совесть, безпопечительность обо всем, беспристрастие (не путать с бесстрастием). То есть некие начальные предварительные условия, доступные, так или иначе, всем (а конечные условия -- очищение от страстей и чистота сердца -- дело самого Метода).

Этого, согласно "Секретам счастья", для счастья вполне достаточно. Оно проявляется в явном ощущении того, что в сердце обитает Бог. А это ни с чем не сравнимое счастье, позволяющее переносить любые трудности (кроме самого оставления подобного ощущения, чего христианин со временем начинает бояться больше всего остального). Более конкретно это ощущение, надо полагать, состоит в просветлении и растеплении сердца (переходящем за тем в пламенную любовь к Богу), в ощущении того, что с сердца, как камень от Гроба, сбрасывается невыносимая тяжесть. И оно, сердце, оживает и начинает жить какой-то новой жизнью, жизнью будущего века и проч.

Ничего нового по сравнению с этим Метод, по сути, и не предлагает. Новое состоит только в "наблюдении" за своим сердцем, при котором, однажды, его "мрак и непроницаемая толща" раскрываются и в нем обнаруживается "непрестанная радость". Не упоминается (но, возможно, подразумевается) даже молитва, которая могла бы сопутствовать этому "наблюдению". Затем ум "узревает то, чего никогда не знал, посреди сердца воздух и себя самого, всего светлого и исполненного рассуждения". Отныне ум в сердце живет какой-то своей новой жизнью и "призыванием Иисуса Христа изгоняет и истребляет помысел при его появлении, прежде чем тот завершится или сформируется".

Исихастские методы делают обычную христианскую жизнь более осознанной, подводят христианина к порогу, за которым начинается сознательное богообщение. Оформляют словесно и практически то, что он и сам ранее ощущал. А если не ощущал, то и не жил. И это надо ответить всем критикам исихазма. Исихазм -- это внимательная к себе христианская жизнь. И если вы его отвергаете, то это потому, что христианской жизнью вы и не живете, не узнавая то, что составляет ее внутреннюю основу -- богообщение

Эти слова из Метода о том, что ум видит себя самого в сердце, исполненного Славы, вводят нас в контекст т. н. "зеркальной" антропологии, то есть учения о том, что святые созерцают Бога в отражении, в "зеркалах своего сердца" (причем Бог не только созерцается, но и действует в них и через них, но об этом позже, речь пока о созерцании).

Это учение довольно хорошо представлено в христианской аскетике, особенно в сирийской, а через нее проникло даже  и в суфизм (в учении аль-Газали). Истоком (христианским) этой идеи можно считать  антропологию св. Григория Нисского (переработавшего в свою очередь в этой области философию Плотина). Однако иногда это учение связывают и с учением мессалиан.

В теме, где обсуждалась статья Голицына и Орлова, упоминалась проблема интериоризации христианского созерцания от раннехристианского внешнего, до позднеисихастского внутреннего. "Зеркальная" антропология -- одно из решений этой проблемы. Другим решением этой проблемы является утверждение о "реальном" различии (или отсутствии различия) внутреннего и внешнего, а не только в нашем примышлении. Но на эти тонкости пока не будем обращать внимание. Нам хотя бы разобраться с тем, что собой представляет т. н. "зеркальная" антропология

Зеркальная теминология у Максима используется в двояком смысле. В чистой молитве Бог отражается в чистом уме, как в зеркале, в котором отображается Логос, и созерцатель видит Его, как в зеркале. А при единении - образ Бога становится чистейшим зеркалом, в котором узнаются созерцатели. Об этом в Трудности 5.19:

  "По коему созерцанию вышесказанные тропосы сведя в один, и насколько это возможно отобразив в самих себе единственнейший Логос, различными видами добродетели всецело исполняющий сущность умного Mipa свободной воли (του κατά διάνοιαν γνωμικοΰ κόσμου), то есть, оставив позади себя все логосы сущих и даже самих добродетелей, лучше же сказать, вместе с сими неведомым образом вос- текая к превысшему сих пресущественному и преблагому Логосу (к Которому и сами сии [стремятся], и из Которого их бытие) и всецело всему [Ему] соединившись, по мере возможности присущей им естественной силы, настолько Им окачествовались, что познаются по [Нему] единому, имея подобно чистейшему зеркалу образ всего Бога Слова, 1137С видимого в них без малейшего изъяна, являемым посред¬ством божественных Его признаков"

Мне не известна такая терминология (различных аскетических стадий?): "В чистой молитве... А при единении...". Такой диады я у отцов не встречаю, поэтому продолжать обсуждать эти вопросы в такой терминологии затрудняюсь. Буду стараться обсуждать проблему в той терминологии, какую я встречаю в научной литературе и у отцов

Хорошая цитата, но перевод (о. Нектария Яшуньского), по-моему, очень "тяжелый". Трудно даже синтаксис предложений разобрать. Раз уж мы начали опять с середины, с прп. Максима, то вот еще в тему несколько его цитат о зеркале:

Григорий Палама:

Чистые сердцем видят Бога, согласно неложной заповеди блаженств, данной от Господа, Который, будучи светом, по слову богомудрого Иоанна, сына грома (1 Ин. 1, 5), вселяется в нас и являет Сам Себя любящим Его и возлюбленным Им, как обещал (Ин. 14, 21, 23). Он являет Себя очистившемуся уму как бы в зеркале, сам по себе оставаясь невидимым, потому что таково свойство зеркального образа: он и очевиден и его не видать, потому что никак невозможно одновременно глядеть в зеркало и видеть то, что отбрасывает в него свой образ.
(Триады 1.3.9)

и далее добавляет:

Так очистившиеся любовью к Богу видят Его теперь, а в Царстве Божием они его видят «лицом к лицу» (1 Кор. 13, 12).
(Триады 1.3.10)

Иными словами, созерцание Бога как в зеркале в самих себе - это та мера богопознания, которая доступна в веке сем. немного далее этот созерцаемый здесь свет Палама называет: залог этого света (2 Кор. 1, 22; 5, 5; Еф. 1, 14), ныне видимый чистыми сердцами - очень похоже на выражение "залоги совершенства" из Омилии 16-й.

хорошая цитата, много интересного можно  обсудить

если принять во внимание разговор в соседней теме, то речь здесь, в общем и целом, опять же о среднем этапе  по Евагрию, о видении Царства Небесного (отражающегося в сердце, как в зеркале, и остающегося невидимым сам по себе)

в частности, подвижник здесь является земным ангелом, которые передают озарения далее по иерархии:

здесь и тема о символе, обладающем энергиями символизируемого и много чего еще

Если затрагивать тему о символе, то первое, что здесь сразу приходит на ум, это всем известное:


"Модель зеркала" или "модель отпечатка"? Обе эти терминологии присутствуют у отцов. Интересно, какая из них более адекватна для описания отражения (отпечатка) Небесного Царства (умопостигаемого мира) в сердце подвижника (в чувственном мире). Или обе вместе?

Или более общий вопрос. Насколько реально присутствие умопостигаемого мира в чувственном (и соответственно отражения Царства в сердце подвижника). Насколько эти миры разъединены, а подвижник их, вслед за Христом, объединяет. Адам существовал (умом) в обоих мирах и должен был, по выражению прп. Максима, объединить разделенное. А вместо этого оказался в чувственном мире и разделил уже объединенное.

Иначе говоря, тут много интересных вопросов:-)

Здесь очень легко одно принять за другое. Палама явно аппелирует к заповеди блаженств - чистые сердцем Бога узрят, которая еще не есть Сыновство в Царстве Небесном. Имхо первое есть боговидение Божественного света просвещения при естественном созерцании. И потому оно есть залог будущего века. Отцы однозначно говорят, что опыт созерцания Света Святой Троицы есть не залог, а вкушение Царства Небесного будущего века лицом к лицу. Зеркало - это образ для естественного созерцания.  А когда в амб.5.19 Максим при описании единения с Логосом опять возвращается к образу зеркала, то говорит уже иначе о том, Кто смотрит в это зеркало.  Точный перевод этого текста пока не могу привести. 

Согласен, что когда говорится о зеркале, то речь идет прежде всего о естественном созерцании. Но естественном созерцании первого рода по Евагрию. Созерцании Небесного Царства (логосов и божественных имен), наступающего после просвещения от Духа. Созерцание второго рода -- это просто созерцание творения и рассудочное постижение истины.

Чистота сердца -- это, видимо, восстановление состояния первозданного Адама, после которого и начинается естественное созерцание первого рода.

К состоянию обожения модель зеркала (и созерцания в зеркале), по-видимому, неприменима (по крайней мере, без оговорок). Так как обожение -- это вообще не созерцание, а соединение с Богом.

Вот, кстати, параллельное Паламе место из Иоанна Дальятского:

Вот ещё Симеон Новый Богослов, Гимн XVI:

Никто ни из Ангелов, ни из Архангелов, ни из других чинов никогда не видел ни природы Моей, ни Самого Меня — Творца всецело, каков Я есмь, но они видят один только луч славы и (некое) излияние света Моего, и обожаются. Ибо подобно тому как зеркало, воспринимающее солнечные лучи, или как хрусталь, освещенный в полдень, так и они все воспринимают лучи Божества Моего. Всего же Меня увидеть еще не удостоился никто ни из Ангелов, ни из людей, ни из святых сил. Ибо Я — вне всего, и для всех невидим. Однако не из зависти, конечно, к ним (Я не даю) им видеть Себя, и не потому скрываюсь и не являюсь, чтобы Я был некрасив, но потому, что не нашлось еще никого достойнаго Божества Моего, и потому, что невозможно для твари быть равною Творцу. Да это им и не полезно. Видящие же малое отражение света (Моего) таинственно научаются тому, что Я подлинно есмь, и познают, что Я — Бог, произведший их, и в изумлении и страхе прославляют Меня и служат.

Вот, на мой взгляд, важное место из Гимна ХХVIII - тема зеркального богопознания в контексте мистической экклесиологии и евхаристологии:

Как Ты удостоил меня соделаться членом Твоим, (меня) нечистаго, погибшаго и блуднаго? и как облек меня в светлейшую одежду, блистающую сиянием безсмертия и содевающую светом все мои члены? Ибо пречистое и Божественное тело Твое все блистает огнем Божества Твоего, растворившись и неизреченно смешавшись [с Ним]. Итак, Ты и мне даровал его, Боже мой, ибо нечистая и тленная сия храмина (тела моего) соединилась с пречистым Твоим телом, и кровь моя смешалась с кровию Твоею; знаю, что я соединился и с Божеством Твоим, и соделался телом Твоим чистейшим, членом Твоим блистающим, членом поистине святым, членом светлым, прозрачным и сияющим. Я вижу красоту (Твою), вижу сияние, (как) в зеркале, вижу свет благодати Твоей, и изумляюсь неизреченному [чуду] света, прихожу в изступление, замечая себя самого, из какого каким — о чудо — я стал, и страшусь, и стыжусь себя самого, и как бы Тебя Самого почитаю и боюсь, и совершенно недоумеваю в заботе о том, где бы мне сесть, и к кому приблизиться, и где склонить эти члены Твои, для каких дел и деяний мне употребить их — эти страшные и Божественные (члены).

Замечательная цитата, но которая еще больше расширяет и усложняет нашу тему за счет привлечения евхаристологии. Разница, на мой взгляд, в том, что ранее сердце являлось символом (зеркалом) отражающим Небесное царство. А теперь сердце даже не упоминается, весь человек становится таким символом, отражающим сияние (полноты) Божества. Причем таким символом, который является и самим символизируемым -- Телом Христовым. В том смысле, в котором прп. Максим пишет о Воплощении: " Христос в Воплощении благоволил стать Своим собственным Символом". Вот и здесь человеческое тело является самим (соединенным с полнотой Божества) Телом Христовым и одновременно его собственным символом, в котором в виде сияния отражается полнота Божества.

Подвижник одновременно переживает соединение с полнотой Божества телесно и созерцает его со стороны. Одновременное созерцание и соединение характеризует, на мой  взгляд, стадию обожения. Как-то примерно так

Однако рассматривая модель "сердца как зеркала" нужно видеть и другие ее альтернативы. Например, модель "сердца как раскрывающегося пространства"). Собственно, Метод и сам предлагает именно такую модель (хотя модель с зеркалом тоже присутствует). Для более полной иллюстрации модели "раскрывающегося пространства" можно привести цитату из Иосифа Хаззайи:

интересная тема соединения предела и беспредельного в аскетическом ключе. напомнило слова из 60-го ответа Максима (сказанные, правда, в несколько в другом ключе):

Ведь еще до веков было продумано [Богом] соединение предела и беспредельности, меры и безмерности, края и бескрайности, Творца и твари, покоя и движения – то соединение, которое было явлено во Христе в конце времен и исполнило собой Предведение Божие

хотя, с другой стороны, не так  уж они далеки. залог обожения дается как в зеркале, но ведет к беспредельному обожению, к становлению христиан "богами безначальными и бесконечными"

боюсь только, что если мы сейчас перейдем от "зеркальной  антропологии" к "антропологии беспредельного", то ничего не сможем понять )) надо сначала до конца разобраться с зеркальной, но и эту иметь ввиду

Чтобы "зеркало" отражало божественную славу, оно должно быть предочищено, а сердца должна быть снята завеса осуждения. Мы уже обсуждали тут слова прп. Максима о том, что Адам должен был объединить миры вещественный и умопостигаемый, а вместо этого разъединил их, положив в своем сердце между ними труднопреодолимую завесу осуждения. Редким людям до Воплощения удавалось преодолеть эту завесу. Ср. 2 Кор. 3:


Теперь же благодаря призыванию Иисуса устраняется прежняя завеса сердца вместе с осуждением. Этот процесс и описан в Методе, когда мрак и непроницаемая толще сердца раскрываются, в нем обнаруживается внутреннее пространство, и этому процессу предшествует действие божественной любви в сердце, когда благодать и человеческие усилия действуют в нем, как бы, с разных сторон.

Модель "раскрывающегося сердца", как бы, предшествует "зеркальной" модели, так как зеркало нуждается в "раскрытии" и "очистке". По-видимому, так происходит и дальше, когда по мере прохождения новых стадий "от славы в славу" происходит дальнейшее раскрытие сердечного пространства, что сближает эти модели и делает их взаимозависимыми. Поэтому в 2 Кор. 3 далее и написано:

Есть у прп. Каллиста толкование с таким названием на 2 Кор. 5,7: "Мы ходим верой, а не видением (εἶδος)". И заодно на 1 Кор. 13, 12: "Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно (как бы «в зерцале» и «в гадании», так у К.), тогда же лицем к лицу". Оно длинное и непростое для понимания, поэтому привожу в пересказе.

Есть два типа веры и два типа видения, пишет К., воипостасные (вера и ведение) и неипостасные.

Неипостасная вера -- это вера на слово. Как если бы кто сказал, знаю такого человека, который искусно вышивает на шелке (намек на Творца и Его Славу под видом произведений искусства). А мы ему поверили на слово, не видя самих этих произведений искусства. Такова вера новоначальных, они не видят божественную Славу и Красоту Божию, но верят другим на слово. Это неипостасная вера.

Есть вера воипостасная, опытная, когда человек верит в то, что созерцает на своем опыте, например, божественную Славу и Красоту. Или, пользуясь тем же примером, видит те самые произведения искусства. При этом может не видеть (внешнего вида) того человека, который создал эти произведения, но знает (из вида самих произведений), что такой человек существует. Такое видение называется неипостасным (в отличие от воипостасного видения самого внешнего вида этого человека).

Итак, продолжает К., в изречении "Мы ходим верой, а не видением (εἶδος)" апостол имеет ввиду воипостасную веру и неипостасное видение. Это когда мы созерцаем саму Славу Божию ( а не верим одним словам о ней), но не видим Ипостаси, от Которой исходит эта Слава. Это неипостасное видение, видение вида, а не ипостаси, видение Бога, а не божественной Ипостаси.

О таком неипостасном видении и говорится в Писании, как о видении лица Божия (а не о видении Лица Ипостаси), например:
«Отвратил еси лице Твое, и бых смущен», «Не отврати лица Твоего от мене»  и «Отврати лице Твое от грех моих". Это видение Красоты и Славы Божией, "лика Божия", а не видение Лиц Ипостасей, каковое будет только в будущем веке, и отчасти в обожении совершается уже сейчас.

Тогда, в обожении, мы будем видеть и видим не в "зеркале сердца", а "лицем к Лицу". Тогда "то, что отчасти, упраздняется", "душа становится единовидной  и единовидно зрит единообразное  единое, превыспреннюю Божию сокровенность"

Для подтверждения своих слов К. цитирует прп. Максима Схолию 16 на «Вопросоответы к Фалассию», 61:


Это и есть воипостасное видение, доступное только в обожении, в котором подвижник созерцает "превыспреннюю Божию сокровенность" и Лица божественных Ипостасей.

Итак, есть вера новоначальных -- "вера на слово", есть опытная вера просвещенных -- созерцание лица Божия (Его Славы и Красоты) в "зеркале" сердца. И есть обожение -- созерцание божественной сокровенности и Лиц Ипостасей

вот здесь вновь хотелось бы уточнить.
я по себе знаю, что у новоначальных (я себя считаю новоначальным) есть некий минимальный опыт внутренней Иисусовой молитвы и памяти Божией (хотя и молитва и память Божия неустойчивы), а так же чтения Псалтыри. то есть я не могу сказать по себе, что я просто доверился каким-то словами каких-то людей и этим моя вера типа ограничилась. конечно, вера словам (писания, святых отцов, или других христиан) имеет большое значение, но даже её бы не было, если бы она не встречала во мне отклика, а этого  отклика не могло бы быть, если бы не было какого-то минимального опыта, соответствующего этим словам. поэтому  есть всё же некий опыт, хотя он не сравним с опытом подлинно стяжавших Духа людей. однако я не могу сказать, что этот опыт - совсем не от Духа, а только от каких-то внешних слов. подтверждение своей позиции я вижу у Максима, который пишет в "Мистагогии", что даже ничего не чувствующие младенцы во Христе причастны благодати Духа.

разумеется, опыт у всех есть, даже у язычников, а тем более, у христиан
"вера на слово" тоже подразумевает какой-то опыт, так как слово тоже как-то откликается внутри человека (призывающая благодать)и помогает ему выбирать веру; кроме того, есть еще и таинства
но этот опыт на новоначальной стадии не является опытом созерцания Славы Божией, в этом и состоит разница между тем и другим

иначе говоря существует четкая грань между тем опытом и опытом созерцания, после которого человек не может не сказать: "Я видел Славу Божию", что и знаменует переход к воипостасной вере от веры неипостасной
грань состоит в том, что это начало новой жизни, рождение от Духа (о котором речь и в соседней теме), и это рождение переживается подвижником как нечто гораздо более реальное, чем его обычная жизнь

дать четкое словесное определение этой грани нельзя, но все же как-то описать ее можно (чем мы, в частности, и занимаемся в этой теме:-))

и прп. Каллист дает многочисленные такого рода описания, вот одно из них там же:


и т. д. Это интересная тема, о признаках рождения от Духа и о месте этой стадии в аскетике. Но мы, собственно, в этой теме об этом и говорим, хотя это можно делать и более акцентированно.

Собственно, вот это, например, место: "Ибо в это время [человек] пребывает в пламенном и источающем жизнь сердечном вечном движении Духа", это своего рода пароль, по которому, предполагается, человек переживший это состояние должен его безошибочно узнавать. Каким образом? По тому же самому движению Духа в сердце, которое будет сопутствовать чтению этих слов, и никак иначе. Дух познается только Самим Духом. У человека нет специальных органов для созерцания божественного. Дух в человеке созерцает Сам Себя и является тем самым органом, формируя его в человеке, который созерцает божественное, а ум человека делается причастником этого созерцания.

В писаниях отцов присутствует Св. Дух, и подвижник по Его движению в своем сердце безошибочно узнает, что это так. И легко отличает такие тексты от других написанных. И знает по этому движению Духа о Его присутствии в себе (когда Дух присутствует в подвижнике). Горение сердца при чтении отцов, хотя это еще и неипостасная словесная вера, но уже верный признак того, что дело движется в правильном направлении:-). Как-то примерно так.

Это интересная и важная в практическом плане:-) тема

Вот, кстати, Хаззайя описывает это почти в тех же словах, что и прп. Каллист:


http://www.bogoslov.ru/text/4795548.html#_ftn27

Кроме общей для всех завесы осуждения, преодолеваемой Христом, а затем и всеми созерцателями сердечной Славы, на сердце лежит еще и завеса собственных страстей.

Симеон Благодатный пишет, что благодаря молитве подвижник старается избавиться от всякой страстной привязанности: до тех пор, пока это не будет осуществлено,


"Сердечный небосвод" -- это одна из характеристик открывающегося при созерцании сердца и часто используется в параллель модели "зеркала" или вместо нее. Ср. у Хаззайи:


Эта терминология отчасти воспринята византийцами (св. Исихий, пресв. Иерусалимский) и сирийцами у Евагрия:


И далее, снова о совлечении облака страстей и привязанности к чувственному:

В практике  сердечной молитвы сначала слышится молитва в сердце, а потом сердце словно расширяется и ум пребывает в некоторой бесконечной сфере вокруг человека. так что теряется представление где сердце, где голова. В этом состоянии еще помнишь о своем теле, но теряется связь с телом. Хочешь поднять руку и не можешь. Хочешь сделать шаг и не можешь. Но если усилием воли возвращаешь ум к связи с телом, то теряется бесконечность и снова оказываешься в обычном пространстве-времени.  Так приходит осознание двух тропосов движений ума. Один в трехмерном пространстве и во времени, а другой - в бесконечности и вечности. Второй тропос - это единовидное ангельское состояние естественного созерцания.
Это состояние подобно зеркалу, потому что ум ничего не видит, кроме чистого прозрачного воздуха. Но при этом ум ощущает воздействие божественных энергий -бесконечности, вечности, благости, любви, сладости, истины, жизни. Ум купается в них, словно в лучах солнца, отражаемых чистым бескончным зеркалом прозрачного воздуха. Но при этом ум заполняет собой всю бесконечность этого зеркала, так что он сам есть и зеркало. и смотрящийся в него.

Согласен.

Согласен. Но хотелось бы уточнить. Созерцаются  Лица Ипостаси или Лицо Ипостаси?

Имхо, Лица, то есть Троица. Мы закончили в параллельной теме http://www.consensuspatrum.ru/index.php?topic=1318.0 отрывок из Слова 22 словами "сущие окрест". Там далее:


Здесь то же самое, что и ранее, только более пространно. Созерцается «Трех бесконечных бесконечная соестественность» и Лица Ипостасей

Имхо в приведенной цитате Каллиста о наитии Духа речь идет сначала об отверзении сердца, когда молитва Духом совлекается в сердце. За этим  событием следуют следующие события - поток слез и затем мир помыслов.  ("за чем почти всегда следуют сладчайшие кроткие слезы. Это [движение] делает сердце мирным не только по отношению к самому себе, но и ко всем людям"). А далее Каллист описывает следующее событие - чистую молитву с бессловесными движениями духа в Духе и созерцанием божественных энергий .  ("Из него воссиявают чистота , услада, молитвенные безгласные восклицания, отверзение сердца, веселие и неизреченное наслаждение").

Перечисленные события обычно не относят к видению Славы, хотя апостол и говорит о возрастании от славы к славе. Обычно видением Славы называют созерцание Света Святой Троицы.

Совлечение молитвы в сердце можно назвать зарождением младенца от Духа, а выход младенца к видению Света - рождением человека заново к присножизни будущего века.  

В этой цитате пишется о размышлениях ума о Троице после "ясных созерцаний окрест Бога" (ум созерцает в Духе Божественную Троицу и по поводу лиц размышляет).
А в конце снова пишется о созерцании Троицы, которое выше ума - "Ибо не могут три божественные ипостаси быть постигнуты мысленно, когда выше любых отца и сына и духа, что и сказал я уже, те Три Лица". То-есть созерцается Троица (Три Лица), которая выше любых размышлений об отце, сыне и духе. И Троица созерцается не как три, а как единица.

Я предлагаю вернуться к обсуждению того, что такое воипостасная вера (рождение от Духа, начатки обожения). Так как это тема важная как в богословском, так и практическом плане для всего паламитского богословия и аскетики, к которым принадлежит, без сомнения, и прп. Каллист Ангеликуд, младший современник свт. Григория Паламы. Обсуждению этого вопроса посвящена значительная часть Триады III, 1, 6-9 и далее 18.


Итак, этот свет созерцается не в сущности, а в ипостаси (подвижника), то есть является ее (неотделимыми) акциденциями. Это воипостасное озарение, которое не возникает извне, но "проявляет само себя" в ипостаси (подвижника). Иначе говоря, если ранее "озарения" (ср. "умопредставления, которые не запечатывают ум" см. Евагрий http://www.hesychasm.ru/library/evagri/txt8.htm#p41) от действия благодати приходили подвижнику извне, то теперь воипостасное озарение само порождает их изнутри (сердца), «и причастные Ему живут богодостойно, стяжав жизнь божественную и небесную». Причастный этому постоянному движению Духа внутри себя подвижник все более и более живет этой божественной жизнью Духа, что и является признаком воипостасной веры, о которой пишет ап. Павел: "Мы ходим верой, а не видением"

Согласен, если под этим понимать состояния единения.
А здесь не понятно, о чем вы говорите? О состоянии единения или о жизни после ведения единения?

Я уже писал ранее, что эту терминологию у Вас -- "состояние единения" и (ранее) "состояние чистой молитвы" -- я не понимаю, и у отцов ее (как устойчивую терминологию каких-либо стадий) не встречаю. Поэтому воздерживаюсь от каких-либо суждений на этот счет

Давайте уточним нашу терминологию. Иначе мы не продвинимся во взаимопонимании.
1. единение - это состояние единения с Троицей, которое отцы называют также обожением или сверхъестественным созерцанием Света Святой Троицы.
2. состояние чистой молитвы - это естественное созерцание первого вида (по Евагрию), предшествующее вознесению к единению. Максим, как вы знаете, различает два состояния чистой молитвы - одно. которое осовобождено от внешних помыслов, другое - просвещение божественными глаголами.
3. Все отцы сходятся в том, что аскетика восхождения к Богу имеет три стадии: очищение-просвещение-обожение.
При этом под просвещением отцы понимают естественное созерцание первого рода, а под обожением - процесс, включающий сверхъестественное созерцание единения.

А почему тогда не называть это более распространенным понятием  -- "состояние обожения"

Обожение имеет двоякий смысл. Обожение - это процесс, включающий состояние обожения (единения)

Поэтому я и пользуюсь терминологией принятой в научной литературе: начатки обожения -- обожение (как конечная стадия). Эту терминологию я взял в монографии Ларше как раз на эту тему "Обожение согласно прп. Максиму Исповеднику" (а он эту терминологию взял у самого прп. Максима)

давайте уточним вот что: по Максиму (Вопросоотв. к Фал. 6) образ рождения от Духа двояк: в возможности и в действительности, причем тот, в ком созерцается первый образ рождения, может еще впасть в грех, а в ком созерцается второй образ рождения - уже не может грешить. Когда преп. Каллист говорит о рождении от Духа в приводимых цитатах - он какой из этих двух образов по МИ имеет ввиду? я так понимаю, что второй, а о первом он умалчивает, или , быть может, говорит в других местах (но именно первый  лично меня больше интересует в аскетико-практическом смысле, так как второго образа рождения я точно не испытал)

Способ рождения, имхо, двоякий, но описаны (в середине Вопр.) три стадии:

-Это первая стадия -- новоначальных после рождения от воды (крещения, неипостасной веры)
 

-Это вторая стадия -- уже "причастных" обожению, то есть стадия "начатков обожения" (воипостасной веры по прп. Каллисту, рождения от Духа).  Здесь не написано, имхо, что грехопадение невозможно. Написано, что оно затруднено. То есть подвижник не может согрешить по ошибке, как в первом случае, так как опытно знает Истину, но еще может согрешить по произволению.


--Это третья стадия -- обожения (воипостасного видения). Здесь грехопадение невозможно даже и по произволению

да, с таким делением согласен. теперь стало более понятно :)

Надо еще, имхо, иметь ввиду (и об этом Ларше пишет), что эта диада "начатки обожения"-"обожение" не имеет устойчивого словоупотребления у отцов. То есть иногда первое может просто называться обожением, для краткости. Или все это расстояние между первым и вторым описываться в единой манере, от начала и до конца, как будто это описание одной стадии -- обожения (а на самом деле это разделенные по времени стадии). Иначе говоря, везде надо смотреть по смыслу.
Главное различие это причастие (одной) энергии Духа с одной стороны, и полнота энергий Духа -- с другой

А где Максим говорит о начатках обожения?

Я посмотрел сейчас Ларше (Jean-Claude Larchet, "La divinisation de l'homme selon saint Maxime le Confesseur"), в основном ссылки, которые он дает, на тома PG (Patrologia Graeca). Но вот, например, что можно идентифицировать на русском:


Я так понимаю, что "залог Святого Духа" здесь Ларше на своем французском интерпретирует термином "начатки обожения" в противовес "полноте обожения". У него целая глава посвящена этому вопросу и называется "Les prémices de la divinisation et son accomplissement à venir" (примерно, как "Начатки обожения и его завершение в будущем веке"). Я ее снова бегло просмотрел, на мой взгляд, основную мысль из этой главы и ее терминологию я выражаю здесь правильно. Но чтобы еще раз  удостоверится в этом, надо переводить весь текст заново, что, разумеется, не хочется

Прп.Исаак о залоге будущего века:

"Ощущение будущего века в мире сем есть то же, что малый остров в море; и приближающийся к нему не утруждается уже в волнах видений века сего. Купец, когда раздел его кончен, спешит уйти в дом свой. И монах, пока еще остается время деятельности его, скорбит о разлучении с телом сим; а когда ощутит в душе своей, что искупил он время и получил залог свой, вожделевает будущего века".

Палама о залоге будущего века:
«… нетварный свет ныне дается достойным как залог, а в нескончаемом веке он будет осенять их нескончаемо»
«залог будущего века, неведение превышающее знание, тайное тайному причастие и невыразимое видение, таинственное и неизреченное созерцание и познание вечного света»